Избранник смерти

— Тоже верно, — кивнул Чернов и нахмурил лоб, словно хотел сказать что-то важное, но передумал и просто добавил: — Ступайте, юноша. Артур вас проводит и выдаст деньги. Триста рублей вам вполне хватит на первое время.

Тут же в дверном проёме показался тот самый старичок, который встречал меня в прихожей. Под столом, что ли, он ждал, когда придёт его время? Впрочем, я не стал ничего говорить. Кивнул на прощание графу и пошёл за слугой.

Старик привёл меня к входной двери, сунул пачку денег и сказал:

— Сударь, возле двери вас ожидает автомобиль.

— Благодарю, — кивнул я, напялил свой макинтош и вышел вон.

Около парадного входа и правда рычал мотором знакомый чёрный автомобиль. Я быстро уселся на заднее сиденье и назвал адрес, после чего водитель кивнул и погнал машину по Петрограду, постепенно превращающемуся в настоящую северную Венецию.

По пути меня мучали сомнения. А может, стоило отказаться от наставничества Чернова? Что, ежели я продал душу дьяволу? Он же наверняка имеет на меня какие-то виды. Но, с другой стороны, мне можно позавидовать. Второго такого учителя поди во всей Империи не сыщешь. Правда, меня весьма смущает высокая смертность его учеников…

Между моими бровями пролегла глубокая складка, свидетельствующая о внутренних сомнениях. Впрочем, она уже исчезла, когда автомобиль остановился около особняка Кантовых. В доме слегка светились только окна гостиной комнаты, а весь остальной особняк оказался погружен во тьму.

— Спасибо, — бросил я шоферу, выбрался из машины и сразу же метнулся под жестяной козырёк, но всё равно успел почувствовать на себе гнев неутихающей стихии. — Гадство.

Дверь оказалась не заперта, что позволило мне без лишних телодвижений войти в холл. Тут я отправил на напольную вешалку зонт, котелок и макинтош, с которого капала вода. А потом двинулся в сторону гостиной. Миновал короткий коридор, бесшумно открыл двери и увидел Кантовых и Всеволода, чей лоб избороздили морщины, а под глазами появились синяки. Семинарист восседал на стуле, стоявшим в стороне ото всей мебели, будто Лука опасался прикасаться к ней. Ну, да, гостиная же превратилась в гнездо разврата. А вот старший Кантов вполне комфортно полулежал на кушетке, покачивая левой ногой. Он за время моего отсутствия успел сходить к брадобрею, который лишил его недельной щетины, из-за чего Анатолий Юльевич сбросил пару лет, и теперь в свои сорок выглядел всего лишь лет на сорок пять. И как раз именно старший Кантов первым обратил внимание на моё появление.

— А-а, сударь Андрей! Позвольте полюбопытствовать, как прошла ваша встреча с графом?

— Неплохо, Анатолий Юльевич, — отозвался я и положил на журнальный столик двести пятьдесят рублей. — Вот, возвращаю вам долг.

— Тут слишком много! — встрепыхнулся Кантов и принял сидячее положение.

— А это с процентами. Я уверен, что вы придумаете куда потратить эти деньги или на кого, — многозначительно протянул я.

— На кого… — повторил маг, и в его мутных глазах мелькнула догадка. — А-а! Найду-найду. Мы как раз обсуждали фигуру почтенного Давида Робенгольда. Он заслуженный адвокат с впечатляющим списком побед. Думается мне, что Лаврентий окажется на свободе, ежели этот мэтр будет его защищать.

— Откуда такая сумма? — мрачно осведомился Всеволод, исподлобья взглянув на меня. — Одолжил у графа? А чем отдавать будешь? У тебя же ничего нет.

— У меня есть это, — выразительно постучал я согнутым пальцем по виску.

— Во имя Господа, судари, не начинайте в очередной раз грызться, точно собаки. Не для того нас сотворил Отец Наш небесный, — устало проговорил Лука, перебирающий деревянные чётки.

Астафьев резко встал с кресла и вышел из гостиной, сильно хлопнув многострадальной дверной створкой, которую он же недавно и выбивал. На сей раз она слетела с верхней петли.

Глава 17

Перед сном я попробовал соорудить «подчинение». И оно у меня получилось. Правда, магия вышла довольно слабой, поскольку опять сказалось моё неумение нормально заряжать заклятия. Однако я всё равно остался доволен. Но потом моё настроение испортилось, так как меня в очередной раз стали терзать мрачные мысли, связанные с даром. Каким же всё-таки образом я умудряюсь творить заклятия, которые прежде мне были неизвестны? Или известны? Такое ощущение будто я просто их вспоминаю. Словно вместе с даром в это тело засунули и магические знания. Но кто способен на это? Агафья Никитична?

Я принялся мрачно крутить в голове эту мысль. Да так и заснул, не придя ни к какому выводу. Ночью меня несколько раз будил страшный гром, а уже утром раздался деликатный стук в дверь.

— Кто там? — сонно выдал я, лёжа под тёплым стёганым одеялом.

— Это Евдокия, ваше благородие, — донёсся из-за двери голос молоденькой служанки. — Примите извинения, ежели потревожила ваш сон. Однако перемолвиться мне с вами надобно. Намедни Лука Анатольевич приказал сжечь всю одежду, в которой вы вернулись из Гати. А я вот чего подумала… Штаны-то хорошие. Может, не стоит их жечь? Они мужу моему впору будут. Их только отстирать надобно. Думается мне, что серое мыло справится.