Избранник вечности

Чтобы добраться до желанной цели, храма Амона, предстояло пройти две тысячи стадий по одуряюще жаркой пустыне. Местные племена называют её Либу (Ливия), «Струящийся бог», за пески, двигающиеся под напором непредсказуемых ветров. Известие, что Дарий отсиживается в Вавилоне, позволяло македонскому царю оставить на время армию и отправиться в оазис Сива. А пока воины отдохнут, раненые подлечатся, подождут пополнение из Македонии.

В отряд сопровождения отобрали бывалых пехотинцев. Договорились с проводником из мозабитов*, аборигенов пустыни, который просил называть его Имошаг, «Вольный человек». Он сносно говорил по-гречески, объяснил, что водил караваны торговцев. В ярко синем плаще с широким поясом из ткани Имошаг выглядел иначе, чем представители здешнего населения — светлокожий, высокий и голубоглазый, что вначале послужило причиной доверия македонян к нему. В русых волосах горделиво торчало страусовое перо, на виски спускались мелко плетённые косички; мужественный облик завершала небольшая борода. Сложная татуировка на теле говорила о высоком статусе, как выяснилось, сына вождя. Позже Имошаг разоткровенничался, сообщив, что соплеменники издавна устраивали набеги на караваны, проходящие по их земле, и взимали плату за охрану от других грабителей.

В рискованный поход ушли с Александром самые близкие друзья, Гефестион и Птолемей. Остальные не возражали, не понимая, зачем их царь и друг отбывает в неизвестном направлении. Птолемей обладал полезными для такого случая знаниями истории и географии этой местности, а без Гефестиона Александр вообще не представлял себе своего таинственного путешествия. Из тех же соображений брали с собой летописца Каллисфена. Любимец Букефал оставался в Мемфисе, чтобы не утруждать горячими песками ноги лошади.

Отряд начал поход по едва различимой караванной тропе сразу за городом; цепочка из людей, верблюдов и погонщиков растянулась на полстадия. Шли спокойно, ритмично преодолевая первые, казалось бы, безопасные стадии…

Александр шагал впереди, как обычно, когда сзади раздались испуганные возгласы. Обернулся и увидел пехотинца; он почему-то стоял не на тропе, а немного сбоку погружённый до колен в песок. Пытаясь освободиться от чего-то страшного и неизвестного, воин судорожно дергался и махал руками…

— Кто-то держит меня за ноги, — кричал он, — тянет вниз! Помогите!

Лицо покрылось мертвенной бледностью, глаза выпучились… Его товарищ, движимый состраданием, шагнул к нему.

— Не ходить! — испуганно крикнул проводник и замахал руками. Человек продолжал погружаться, что окончательно сковывало его действия. Последнее, что успели заметить люди, руку, дернувшуюся в воздухе, словно в прощании… Песок замер, оставив посредине неглубокую вмятину…

Люди растерянно оглядывались, не понимая, что произошло.

— Что это, Имошаг?

— Моя предупреждал, ходить всем друг за друг, за верблюд. — Имошаг волновался, путался в словах. — Я знать пустыня, знать песок. Всегда обман! Кто не слушать Имошаг, тогда смерть. Нельзя ходить сторона!

Спустя некоторое время его выражение лица изменилось.

— Смерть один — хорошо, — вдруг задумчиво произнёс он. — Один твой жертва. Сокар принял.

Заметив недоумение у царя, пояснил:

— Хозяин пустыня Сокар. Бог разрешать идти.

Толкование чудовищной смерти воина в первый же день неожиданно успокоило и Александра. Отряд продолжил движение, каждый размышлял о случившемся по-своему. Беспокоило, что смерть отобрала человека, не позволив его товарищам совершить погребальный акт. Но труп отсутствует! Человека невозможно захоронить или возложить на погребальный костёр. Птолемей предложил считать воина утонувшим, как моряка. Такое на море случается; тогда нет повода винить кого-либо в неуважении к покойнику. По возвращении в лагерь командир отошлёт сообщение родным в Македонию и за счёт казны соорудят кенотаф — пустую могилу, куда потом наведываются родные погибшего. Без могилы эллину нельзя!

На привале Каллисфен попытался объяснить случившееся.

— Я слышал о губительных для человека плывунах, встречающихся в мокрых грунтах. Но чтобы подобное происходило в сухих песках, не знал, — в раздумье произнёс он.

— Я увидел, что песок в том месте темнее, чем в другом месте. И трава росла, — заметил Гефестион.

— Так и есть! — подтвердил Каллисфен. — Под слоем песка источник воды пробиться наверх не может, слишком слабый. Вода насыщает песок, который становится подвижным и опасным для живого существа. Солнце высушивает корочку песка, и ловушка готова!

— Но почему человек не может спастись? Если его закопать в земляную яму со свободными руками, он выберется.

— Нашего воина не отпустила вязкость жидкого песка. Я слышал, на море существуют песчаные отмели, куда засасываются целые корабли вместе с командами.

Эпизод с несчастным пехотинцем с огорчением вспоминали несколько дней, затем забыли под впечатлением других, не менее тяжких, испытаний.