Избранница

Дни стояли жаркие. Ариэна изредка вы6иралась в лес за ягодами и хаффой — земляными клубнями, которые она обычно готовила с мясом и зеленью. Охоту она в последнее время разлюбила. Зная, что скоро ей предстоит переезд в Ур-Маттар, она решила привести в порядок своё имущество. Часть её полотен Талма увезла в столицу — вместе с работами других старших учениц. Должно быть, она уже показала их аранхинам-наставницам, и теперь они решали, какая из претенденток достойна учиться в школе при Главном Святилище. Считалось, что каждый ур может ежегодно претендовать только на одно место в столичной школе. Из Зелёного Ура там уже года четыре как никто не учился, зато этим летом претенденток, имеющих реальные шансы попасть в урматтарскую школу, было целых две. Все говорили, что Зии там место уже обеспечено, но Ариэну это нисколько не волновало. Она не сомневалась, что тоже поедет в Ур-Маттар. Не сомневалась уже хотя бы потому, что, заглядывая в паутину, часто видела картины этого города. Перед ней проплывали лица Тамрана, Ниссы, Тирина, ещё чьи-то — знакомые и незнакомые. Правда, узнать о своём будущем что-то более или менее определённое ей так и не удалось.

«Ничем не могу помочь, — сказала ей однажды Дамея. — Твоя судьба не умещается в моей паутине. И я ведь уже говорила — увидеть будущее очень трудно».

«А если попробовать сделать пророческую картину для себя?» — подумала Ариэна.

Она долго сидела над чистым полотном, потом попыталась нарисовать Тамрана. Она вспомнила, как он улыбнулся во сне на освещённой утренней зарёй поляне, но это безмятежно-красивое лицо тут же растаяло в золотисто-розовых лучах, и вместо него Ариэна отчётливо увидела другое — застывшее, как маска, с огромными остекленевшими глазами, которые пугали своей бездонной, беспросветной чернотой. Она как будто снова ощутила на своём лице жаркое пьяное дыхание и тяжёлые, словно камень, руки на своих плечах… У неё было такое чувство, что она пытается нарисовать кого-то одного, а позируют ей двое, и соединить этих двоих она не могла. Ариэна старалась думать о нём 6ез обиды и злости. Из золотой монеты, которую он ей дал в тот вечер, она сделала кулон. Когда она попросила ювелира Салана просверлить в монете отверстие для шнурка, мастер удивился, но спрашивать ничего не стал. Ювелир Салан относился к числу тех немногих людей, которых не раздражают чужие странности.

В середине лета в 3елёном Уре разразился скандал, заставивший померкнуть даже историю со счастливыми полотнами. Несколько семейных пар, в том числе Рауд и Эла, которые, не имея права заключить брачный союз, упорно называли себя мужем женой, отказались платить ежегодный налог. К ним присоединились большинство молодых охотников и Ариэна. Писцы-распорядители, которые должны были в сопровождении небольшого отряда отвозить собранные деньги в Ур-Маттар, не знали, что делать. Лой срочно собрал Совет общины. Так называли собрание всех совершеннолетних жителей ура.

— Что вы себе позволяете, нечестивцы! — негодовал аранхит. — Вы хотите, чтобы сюда прибыли распорядители из столицы? Учтите, они могут явиться с войском.

— Ну и пусть! — крикнул Умас. — Здесь тоже найдутся мужчины, которые умеют обращаться с оружием. В восточных землях целых два ура отказались платить этот дурацкий налог, а скоро вообще все откажутся. Почему я должен отдавать едва ли не большую часть того, что с трудом заработал? А многие только что семьи завели. Им едва на жизнь хватает…

— Не хватает — пусть не платят, — презрительно заявил сын богатого землевладельца Меран. — Слуги у нас, как известно, свободны от налогов. Не умеешь зарабатывать хорошо — значит те6е не место среди тех, кто умеет.

— А ты заткнись, бездельник! — разозлился Рауд. — Если я и стану слугой, то не раньше, чем на ваших полях водоросли вырастут! Ты-то сам сколько за свою жизнь заработал?

— Ну, допустим, я бездельник, — ухмыльнулся Меран. — Почему бы и не побездельничать, пока я не глава семьи? Отец ещё молод и прекрасно управляется с делами. Не пахать же мне землю вместе со слугами и наёмными работниками! У каждого своя судьба. Кто-то наверху, а кто-то внизу. Как уж выткано на полотне Аранхи… Правда, некоторые дураки сами себе всё портят. Кто тебе виноват, Рауд, что ты оказался в таком положении? Связался с теми, кто ниже, значит среди них тебе и место. Среди слуг! Каждый получает то, чего заслуживает…

— Вот ты сейчас и получишь!

Рауд в два прыжка оказался рядом с Мераном, и они яростно сцепились, повалив раму с полотном, на котором была выткана картина уборки урожая. Несколько мужчин кинулись их разнимать.