Избранница грозы

Бастиан себя уже не контролировал. Под его ладонями вспыхнули и сразу погасли огоньки, а с потолка посыпались искры.

– Ты ненормальный… – онемевшими губами прошептала я. – Остановись, ди Файр, ты с ума сошел!

– Может быть… – хрипло пробормотал он, сильнее вжимая меня в стену. – Очень может быть.

Отпихнуть его не получилось, ладонями я уперлась практически в стальной пресс парня. Тренировки и бои не прошли даром: я бы не сдвинула его и на миллиметр! Ощущение его ладони на ноге чуть выше колена было похоже на прикосновение горячей сковородки! Рукава рубашки парня были закатаны до локтей, и руки вдоль вен охватило пламя.

Бастиан склонился надо мной, прижался губами к обнаженной шее.

– Бастиан, мне больно! – хныкнула я, касание его губ грозило оставить настоящие ожоги.

Моя собственная магия все же вырвалась наружу: раздался треск, и под потолком медленно начала расти сетка из электрических нитей. Они смешивались с огненным шаром, он искрил и стремительно рос. Несколько особенно длинных швабр начали дымиться, сетка стремительно заполняла собой пространство, а шар плевался сгустками огня, и, черт возьми, они были адски горячими!

Бастиан, действуя будто инстинктивно, закрыл меня собой: ему пламя не причиняло никакого вреда. Но к этому времени я уже не была способна на самоконтроль, и там, где мои руки упирались в живот парня, вспыхивали и тут же гасли, оставляя на белоснежной рубашке следы, электрические искры.

Загорелись деревянные полки. Сквозь ужас, накрывший с головой, пришло знание из прошлого мира: стандартная комната выгорает за четыре минуты. И люди, находящиеся в ней – тоже. Если Бастиан не усмирит свою стихию, нам придется туго!

– Да успокойся же ты! – закричала я. – Тебя что, Кейман лес валить не учит?!

Мои неконтролируемые всплески электричества как-то сами собой отошли на второй план. Комната все еще была залита бело-голубым светом электрической сетки над нашими головами, но сейчас я уже не боялась, что нас убьет током. Это была бы самая легкая и относительно безболезненная смерть. А вот сгореть заживо не хотелось.

Очень сложно думать, когда в твердую стену тебя вжимает чужое тело, когда невозможно сделать полноценный вдох и кожа плавится от адской жары. Я заглянула в глаза огненного короля, пытаясь найти в них хоть толику холодного разума, но сейчас они были чистым первородным огнем. Он затягивал в свой омут все глубже и глубже, я уже не могла оторвать взгляд.

Дверь подсобки открылась одновременно со странным, жутким, но интуитивно верным решением. Я обвила руками шею Бастиана и прижалась к его губам своими. Краем глаза увидела круглые от шока глаза Лорелей, а потом все стихло.

Пламя все еще бушевало, а под потолком я ощущала сгустки собственной магии. Первые мгновения поцелуя ничего не происходило, а потом руки ди Файра сомкнулись у меня на талии, крепче прижимая, и внутри стало ужасно горячо. Это была не эротическая метафора из глупой книжки, я словно набрала полные легкие горячего дыма. Нестерпимо, до слез и до дрожи больно.

Ноги подкосились, и если бы парень меня не держал, я бы рухнула на пол, но когда наваждение спало, магии вокруг уже не было. Мне остались неистово бьющееся сердце, вкус чужих губ и целая толпа зрителей.

Ди Файр не ждал, что я его оттолкну, от неожиданности он снес спиной несколько полок. А я, отпихнув с дороги деревянную и вконец офигевшую Лорелей, устремилась прочь, не разбирая дороги. Плевать, куда! Лишь бы подальше, лишь бы перевести дух и как следует продышаться.

В коридоре врезалась в Аннабет.

– Делл!

– Пошли! – Я схватила ее за руку. – Надо сматываться отсюда и быстро найти Эйгена.

Пусть ди Файр сам объясняет, что он делал в подсобке, что там все загорелось. По крайней мере, своей больной на голову подружке. Меня больше волновала судьба Эйгена, которому наше величество обещало сюрприз и наверняка его приготовило. Он сам признался в этом перед тем, как поехать кукушкой.

Осторожно, чтобы не привлекать внимание, я заглянула в зал и пересчитала самых верных Бастиановых дружков. Четверых не хватало, но, может, они были среди тех, кто застал нас в чулане?

Зато я увидела бледную как смерть Надин, и внутри даже шевельнулась жалость. Хотя какая может быть жалость? Хоть бы намекнула, глазом там моргнула… я бы отказалась с ней идти, а Надин бы просто развела руками. Мол, ну вот такая вот стерва подозрительная, я-то при чем?

При виде меня с лица крылогонщицы сошла оставшаяся краска. Даже помада на губах, казалось, побледнела.

– Деллин… я…

– Не хочу ничего слушать. У тебя есть единственный шанс исправиться: где Эйген? Ты его видела?

– Нет, но… – Она закусила губу.

Я могла поклясться, что в глубине синих глаз девушки видела беспорядочно скачущие мысли. Хотя, конечно, это были просто отблески магических всполохов позади меня.

– Ну?!

– Они обычно собираются за храмом Кроста. Там есть укромная поляна, куда редко заходят с основных аллей.

– Пошли! – скомандовала я Аннабет.

– Но нам же нельзя выходить ночью…

– Ди Файр нехорошо обмолвился об Эйгене. Я за него волнуюсь. Идем, поищем.