Избранница ночи

Как Соня и предполагала, монастырь оказался очень древним. Каменные стены, сложенные из огромных блоков, в щелях между которыми местами росли чахлые кустики травы, арка ворот с полустертым вензелем наверху, изображавшим две скрещенные пики,— величественное сооружение внезапно появилось перед девушкой, словно мираж. Кругом стояла такая тишина, что Соня даже подумала: наверняка старуха ошиблась, и зря она тащилась в эти места с попутным караваном, а потом еще два дня в одиночку по пропыленной и безлюдной степи.

«Теперь прямо на восток,— дружелюбно напутствовал ее при расставании караванщик,— вряд ли ты здесь кого-нибудь встретишь, так что беспокоиться особо не о чем. Главное — держись прямо, пока не увидишь старый колодец и рядом с ним три дерева. Тогда спустишься с холма — и ты на месте…»

Соня так и сделала, и теперь медленно приближалась к потемневшим от времени воротам.

«Похоже, влипла. Наверное, здесь нет никого. Экая бестолочь эта Текмесса! Теперь тащись обратно…»

И вдруг тяжелые створки ворот начали медленно поворачиваться. Девушка проехала под аркой и чуть не присвистнула от удивления — честно говоря, она ожидала увидеть занесенный песком грязный двор с полуразрушенным колодцем посредине — так обычно выглядели все постоялые дворы в этих краях. Зрелище же, которое открылось ее глазам, представляло собой поистине чудесную картину: свежая зеленая лужайка в окружении тенистых раскидистых деревьев, шум падающей где-то вдалеке воды, легкий, чуть влажный воздух… Словно и не было в десяти шагах за спиной раскаленного песчаного пространства с чахлой травой да редким колючим кустарником. Чуть справа от Сони за маленьким пригорком, заросшим желтым ковром ярких цветов, виднелся невысокий длинный белый дом под причудливой крышей из красной черепицы. Мощенная каменными плитами дорожка вела под тень могучих деревьев. Там она раздваивалась, ведя направо к белому строению и влево куда-то дальше, но густые ветви и высокий кустарник не давали возможности разглядеть, что там находилось.

Соня спешилась и оглянулась назад, однако никого не увидела возле ворот.

— С приездом!

Девушка вздрогнула и резко обернулась. Там, где тропа раздваивалась, стоял невысокий желтолицый человечек с редкой клочковатой бородкой. Черные раскосые глаза пристально смотрели на нее. Борода седая, но морщин на лице не заметно, и поэтому так же, как у Текмессы, возраст человека определить было весьма сложно. Всю его одежду составляла короткая хламида цвета соломы с разбросанными по нему темными пятнами. Балахон был подпоясан витым кожаным шнуром. Издалека его одеяние можно было бы принять за рысью шкуру, но материал ничем не напоминал мех. Скорее это был шелк, настолько он выглядел легким.

«Это, наверное, и есть Гуинхей!» — догадалась девушка и, слегка поклонившись, раскрыла рот, чтобы объяснить, кто она такая и зачем сюда приехала, но человек заговорил раньше, чем она успела произнести хотя бы слово:

— Я знаю, кто ты,— невыразительным, но четким и ровным голосом сказал он.— От Текмессы.

«Ничего себе! — удивилась про себя Соня.— Когда это она успела?.. А!.. Наверное, пока я болталась с этими пройдохами, старуха сообщила своему племянничку…»

— Она совершенно права,— продолжал человек.— Хватит тебе заниматься мелким мошенничеством, твое предназначение гораздо выше. Меня зовут Гуинхей, как ты, наверное, знаешь, и я должен научить тебя воинскому искусству.

«Какой-то он из себя невидный,— разочарованно подумала Соня,— худой, руки слабые… Да у такого одним ударом можно выбить меч. Вряд ли под его руководством можно обучиться чему-то стоящему».

— Мне известно, что ты хорошо стреляешь и метаешь нож,— невозмутимо продолжал Гуинхей,— но мы еще посмотрим, так ли это на самом деле. В любом случае ты не пожалеешь, что пришла сюда.

Он хлопнул в ладоши, и откуда-то из зарослей вышел еще более худощавый человек и почтительно встал чуть поодаль от него, ожидая приказаний.

— Дай два меча!

Человек безмолвно исчез и тут же вернулся, неся два меча: длинный и короткий. Первый он, повинуясь кивку Гуинхея, протянул Соне, второй старик взял у него сам:

— Нападай! — приказал он девушке.

Та, взяв меч в правую руку, растерянно посмотрела на старикашку: он с ума, наверное, спятил! Его меч был почти в два раза короче Сониного, да и сам он едва ли доставал девушке до плеча. Она усмехнулась и покачала головой:

— Я не могу сражаться в таких неравных условиях. Я приехала сюда обучиться воинскому искусству, а не рубить на куски стариков, не сделавших мне ничего плохого!

— Вот как? — рассмеялся Гуинхей дробным смехом.— Неплохо, очень даже неплохо!