Избранница ночи

— Все,— сказала девушка,— все, что тебе известно, все, доверенное тебе, каждое обязательство, которое ты давал… если ты утаишь хоть что-нибудь из этого…

Гиннин остался безмолвным, потом гневно воскликнул:

— Тогда можешь убить меня прямо сейчас, рыжая сука! Вам скорее удастся согнуть столетний дуб, чем я склонюсь перед вами! Я расскажу только то, что знает каждый гиннин. Не больше, клянусь моей честью! Но и это я расскажу только на том условии, что вы оставите меня на расстоянии полета стрелы, причем я сам выстрелю из того лука, который выберу.

Соня взглянула на Кемпера, который хмыкнул, пожав плечами, еще гневаясь, но в душе понимая, что пленник торгуется за свою жизнь вполне достойно. Харганские охотники не стали бы противиться таким условиям.

— Я согласен,— кивнул Кемпер.

И вот что услышала от пленного гиннина Соня…

…Аквилонцы пришли с востока, и среди них были двое вооруженных воинов в черном, на белых конях огромных размеров,— никто из их племени никогда не видел таких. Один из воинов принес огненный меч, который был в несколько раз острее, чем стальной, он сверкал странным блеском, этот клинок, вселивший страх во всех, кто слышал его свист, кто слышал, как стонет воздух от его стремительного движения, кто слышал звук, что издавал меч, сталкиваясь с обычным оружием. С ним они принесли силу, эти двое, силу и мощь, которой нет равных от пустынных земель до Киммерийских гор. Они разгромили защитников их главного селения, и воин с мечом заставил замолчать совет вождей гиннинов — умудренные жизнью старцы стали безмолвными, как могила. Сила исходила от него и действовала на всех, кто находился рядом, заставляя повиноваться магии его голоса, каждому слову, что он произносил. Эти загадочные люди были представителями древней расы воинов, которые когда-то жили на этих землях. Имя обладателя меча — ариджирар Эр Дарвиль, что означало — Дарвиль, сын благородного Эра. С ним был еще один. Он молча наблюдал за Дарвилем из-под золотой маски с вертикальными прорезями, похожими на глаза совы, его губы зловеще растягивались, показывая острые белые зубы.

Нет такой армии или такого человека, которые могли бы противостоять этим двоим, и скоро все боссонцы объединятся под их началом, чтобы начать поход на запад, лундаки вслед за гиннинами — только ждут приказа, чтобы двинуть свои войска.

Сейчас по крайней мере три армии гиннинов идут походом на города остальных боссонских родов, чтобы показать им силу магического меча. Духу Полей не способен противостоять ни один смертный человек.

Дух Полей… Соня вспомнила: это один из тех, о которых говорилось в песне об Утхане. Второй, черный рыцарь со сверкающим мечом,— Дарвиль, обладатель Мабионского меча…

Все это Соня узнала от пленного гиннина, и когда он закончил свою речь, она подошла и развязала его. Тот встал, разминая мускулы, потом бросился к стене и схватил лук, висящий там, выбрал стрелу и прижался к ней губами. Он бросил последний взгляд на Соню, потом на Кемпера и покинул Дом Предков. К воротам селения его сопровождала группа усмехающихся охотников. Кемпер подошел к девушке и положил ей руку на плечо:

— Было бы хорошо, если бы этому гиннину не удалось бежать. Он знает слишком много о нас. То, что мы заинтересовались Духом Полей и Дарвилем, не ускользнуло от его внимания. Он сможет предупредить своих…

— Верно,— кивнула Соня и побежала вслед за ним на земляной вал.

Гиннин уже мчался что было сил от стен селения, но его стрела не улетела слишком далеко: выстрел оказался довольно слабым. Возможно, пленник был изможден пытками или страхом, или же встречный ветер отбросил стрелу обратно с холма; во всяком случае он находился не далее чем в пятидесяти шагах от линии воинов, которые осыпали его стрелами, но пока ни один из них не поразил цели. Несколько человек бежали за гиннином. Соня выхватила лук у стоящего рядом с ней юноши. Он без слов отдал ей оружие, и девушка, выждав, чтобы ветер слегка стих, натянула тетиву и пустила стрелу в беглеца, который уже почти достиг гребня холма. Девушка смотрела, покусывая губу, на полет стрелы и видела, как она настигла гиннина. Раздались крики преследовавших его воинов: стрела попала в ногу несчастного. Соня почувствовала одновременно удовлетворение — и, как ни странно, сожаление. Пленник попытался продолжить бегство, но рана не позволила ему сделать это: было видно, как он старался выдернуть стрелу из голени, но это только задержало его — погоня была уже совсем рядом. Девушка отвернулась и пошла прочь, не желая наблюдать за тем, что неизбежно произойдет сейчас.

Глава четырнадцатая