Избранница ночи

Когда видение растворилось без следа, Лорела, с восхищением наблюдавшая за плодами чародейства Кантенфласа, перевела взгляд на скалы, что окружали их.

— Думаю, стоит подняться туда другим путем,— предложила девушка, и спутники последовали ее совету.

Они пустились в путь по тропе, рядом с которой шумел ручей. Никого не было, кроме птиц, проносившихся прямо перед их лицами, но когда Соня взглянула вверх, то увидела цепочку всадников, вооруженных боевыми пиками и странной формы продолговатыми щитами. Они двигались в одном направлении с ними по краю ущелья. Потом, когда Лорела повела отряд через небольшое ущелье и вывела на плоскую равнину, по которой протекала широкая река, они исчезли из виду. С этого места Соня оглядела низину, которая пересекала их дорогу, но Кантенфлас первым заметил блеск металла, безошибочно указавший, что их ждет засада.

Нашелся обходной путь среди береговых зарослей притока реки, и, пока спутники двигались вдоль ее берега, им довелось увидеть следы скоротечной и, несомненно, ожесточенной схватки. Место, где, судя по всему, происходили основные события этого боя, было усеяно трупами. Блестящие шлемы и бледная плоть мертвых тел, залитая кровью,— все говорило о том, что отряд фанграсов был разгромлен во время неудачной стычки, скорее всего, с Духом Полей и Дарвилем.

— Откуда ты можешь знать об этом? — спросил Астамир, когда услышал, как Соня произнесла их имена.

Девушка молча указала ему на несколько мертвых тел, они лежали, словно скошенная трава. Причиной их смерти, без сомнения, послужил всего лишь один удар меча. Пока спутники ехали среди окоченевших трупов, глядя на их полузакрытые глаза, перекошенные в предсмертном крике рты, Соня заметила среди них воина, одетого в голубую с пятнами одежду гиннинов. Соня кивком указала на него Астамиру, но тот, спешившись, подобрал щит одного из мертвых фанграсов. На сером с пурпуром фоне красовалось изображение рыси, держащей в лапах копье.

— Лиаскан,— без колебаний объявил он и протянул щит Лореле, которая кивком подтвердила его догадку.

— Клинок рыси, так они называют себя,— сказала девушка,— Лиаскан, покровитель фанграсов, подобный богу гигант, полузверь-получеловек, тот, кто породил рысь и может сдвигать горы.— Последние слова она произнесла тихо, бросив тревожный взгляд на холмы, с которых они только что спустились.

Соня тронула лошадь и двинулась к тому месту, где схватка закончилась,— мертвые тела лежали на спине, как их застала атака, когда воины, по всей видимости, собирались перестроить свои ряды.

Она объехала всю поляну, на которой разыгралось кровавое побоище, а потом, взглянув на запад, подозвала к себе Лорелу:

— Смотри! Там несколько всадников!

Та, в свою очередь, показала на холмы впереди их и немного южнее:

— Только в том месте мы можем пройти к границам Потерянных Земель, на которых стоит Башня. Эти кони, скорее всего, принадлежали отряду черного воина, Дарвиля, который не знает туда точного пути. Хорошо, если так. Вокруг этих гор дороги нет, нет и человеческого жилья, и никто не сможет указать ему нужного пути. Если повезет, мы прибудем туда раньше их.

Кантенфлас, как заметила Соня, пристально смотрел назад, откуда они пришли.

— Всадники! — сказал он.— Прячутся в лесу и следят за нами.

— За мной! — воскликнула Соня и направила свою лошадь прочь с поля битвы на отмель реки.

Они пересекли поток, разбрасывая вокруг себя тучи радужных брызг, и остановились на противоположном берегу. Затем все четверо вновь поскакали через лес на юг. Они ехали долго, останавливаясь только на короткие привалы, и к концу дня уже были на расстоянии полета стрелы от подножия холма, также находившегося во владениях фанграсов.

Каждый раз, когда Соня оборачивалась назад, она видела отражение солнечных лучей в мече или шлеме, а если они останавливались в лесу, то среди звуков леса порывы ветра то и дело доносили отдаленный храп лошадей. Неизвестный отряд упорно следовал за ними, подстраиваясь под ритм их движения и сохраняя неизменным отделявшее от него расстояние.

— Они дожидаются ночи,— заметила Лорела.— Их бог Лиаскан достигает вершины своего могущества как раз в полночь, прячась среди звезд, так что никто не может различить его сверкающих глаз. Лиаскан появляется только в сумерках, когда их собственное оружие обретает наивысшую силу, а клинки врагов еще хранят мощь дневных богов. Они считают за честь бороться ночью только среди таких же, как они. Во многих боссонских родах есть свои старинные обычаи…

— У нас совсем немного времени до наступления сумерек,— пробормотал Кантенфлас.— Попробую проделать небольшой фокус, если, конечно, найду достаточно сил для этого…

Он прикрыл глаза и трижды заставил свою лошадь перебирать ногами, кружась на месте. Он что-то шептал себе под нос, но Соня не могла разобрать ни слова. Внезапно вокруг него образовалось почти бесцветное свечение, и тут же лес словно проснулся — птицы и прочие его обитатели запрыгали по ветвям и среди корней, создавая невероятный шум своим щелканьем, треньканьем, свистом.