Избранница Золотого дракона. Часть 2

Мы с Эльмой захлопотали вокруг короля, чье дыхание становилось все более прерывистым и тяжелым. Мужчины же встревожено переговаривались, поглядывая на Кирмунда. Видя, как король изо всех сил сжимает челюсти, я в полной мере осознавала, какую адскую боль он испытывает. И это странным образом действовало на меня саму. Сейчас я не могла воспринимать его как врага. Тревога захлестывала. Когда я достала свой платок, смочила водой из фляги и приложила ко лбу короля, он открыл сомкнутые веки и в упор посмотрел.

— Я не нуждаюсь в твоей жалости, — процедил и попытался стряхнуть мою руку.

— Моя королева, вы не могли бы найти еще что-то для перевязки? А то эти уже насквозь пропитались кровью, — не обратив внимания на его реплику, спокойно обратилась я к подруге. Та поспешно вскочила и двинулась в сторону лорда Маранаса, сообразив, что я желаю остаться с Кирмундом наедине. Только после того, как она отошла, с раздражением воскликнула:

— Ну не будьте же вы таким идиотом. Нет ничего зазорного в том, чтобы принять чью-то помощь. Когда вам станет легче, можете даже наказать меня за дерзость, если захотите. А сейчас просто помолчите и позвольте вам помочь.

Некоторое время он переваривал мои слова, потом губы раздвинулись в слабой улыбке.

— Нет, тебя определенно стоит наказать.

— Ладно, — я пожала плечами. — А теперь лучше помолчите. Не тратьте силы на разговоры. — И тут же сама опять задала вопрос: — Сильно болит?

— Нет, — приняв непроницаемый вид, солгал Кирмунд и поморщился от боли.

Я только вздохнула и, повинуясь невольному импульсу, провела рукой по спутавшимся черным волосам. Король замер и со странным выражением уставился на меня. Потом с горечью произнес:

— По крайней мере, во всей этой ситуации есть один плюс. Ты уже не боишься прикасаться ко мне.

Моя рука замерла на его голове, к щекам невольно прилила краска. Он прав. Та ледяная стена, которой я отгородилась от Кирмунда после изнасилования, окончательно растаяла. Только это нисколько не порадовало. Скорее, напротив. Злость и обида помогали сохранять выдержку при общении с ним. Теперь они исчезли.

Конечно, неприятные воспоминания о случившемся никуда не делись, но я и правда больше не боялась Кирмунда. Не боялась того, что он снова может причинить боль. Его сегодняшнее поведение лучше всяких слов доказало, что этот мужчина готов скорее умереть сам, чем позволить кому бы то ни было причинить мне боль. И что тогда лишь воздействие проклятого порошка заставило так поступить со мной. Да и его поведение на протяжении всех этих дней тоже невольно что-то затронуло во мне.

Искреннее раскаяние, смирение собственной гордости в попытке загладить вину. Для такого человека, как Кирмунд, это очень и очень много. Чтобы скрыть собственное смятение, я хотела перевести разговор на другую тему, но заметила, что глаза короля закрылись. С беспокойством поняла, что он погрузился в беспамятство. Лихорадка все больше колотила его тело.

А еще сильно тревожили раны, наливающиеся нехорошим синим цветом. Наверное, та жуткая зверюга и правда отравила чем-то кровь Кирмунда. Это напоминало раны, полученные когда-то отцом во время боя с королем Юригеном. Но от драконьего яда существовало противоядие. Пусть и не сразу, но оно помогало излечить раны. От того же, чем заразили сейчас Кирмунда, вряд ли существовало средство. Ну вот зачем королю захотелось связываться с тем, что он до конца не знает? Не зря ведь наши предки издревле старались держаться подальше от фэйрианских земель.

— Как он? — услышала над головой голос подруги.

Повернула голову и посмотрела на них с Ретольфом, напряженно наблюдающих за нами. Я поспешно отдернула руки от Кирмунда, словно меня застукали за чем-то неприличным. Еще больше смутилась из-за того, что невольно выдала свои чувства, и опять смочила платок водой. Поднесла ко лбу короля и хмуро откликнулась:

— Плохо. Не думаю, что лекарь сможет что-то сделать.

— Может, так даже лучше, — глухо проговорил лорд Маранас. — Мы ведь все этого хотели. Чтобы он умер.

А мне вдруг стало трудно дышать. Я напрасно пыталась втянуть ртом воздух — горло словно сдавила чья-то сильная рука. Поняла, что не могу. Просто не могу допустить, чтобы он умер вот так. Не потому, что свершилось справедливое возмездие, а из-за ран, полученных из-за того, что Кирмунд защищал меня. И пусть разум соглашался со словами Ретольфа, все во мне яростно противилось такому повороту.

Отбросив платок, я решительно схватила Кирмунда за обе руки и крепко сжала.

— Что вы делаете? — услышала удивленный голос лорда Маранаса.

— Просто не мешайте мне сейчас, — сухо бросила и, отгородившись от всего вокруг, сосредоточилась, пробуждая в себе дар.

— Ретольф, все нормально, — прошептала Эльма, похоже, понявшая, что я пытаюсь сделать. Она единственная, кто знал о том, что я умею. Может, лорд Маранас попытался бы разузнать больше, но видимо, подруга тоже умела быть убедительной.