Избранное

— Что, позавидовали? Жадность вас обуяла! Все сама съем, а вам не дам! — Ее слова вызывают всеобщее веселье. Конечно, Цзинчжэнь очень смешная, но в то же время в ее словах есть грустинка и что-то жалкое. Сама Цзинчжэнь считает, что она одержала надо всеми победу, потому что она только себе сделала лепешки и одна их съела и сейчас наслаждается произведенным впечатлением: в пылу спора все показали свое истинное лицо. Оладьи или креветочные лепешки съедены, и довольная Цзинчжэнь вытирает рот, в то время как остальные отправляются есть свой собственный обед. После еды атмосфера в доме снова наполняется духом единства. Каждый делает, что ему заблагорассудится. Кто разговаривает, кто поет…

После подобных сцен с приготовлением пищи и последующих ссор Цзинчжэнь приходит к выводу, что такая жизнь ненормальна, даже бессмысленна, и тогда она устанавливает более тесные контакты с Горячкой, их соседкой и землячкой, вечно взлохмаченной и всегда куда-то торопящейся. Эта женщина невероятно любопытна и знает решительно все: и про Чжана, и про Ли, и про то, как живут в городе и что делается в деревне. Горячка всегда нуждается в аудитории. Противоречия, в свое время возникшие между женщинами, в большой мере объяснялись тем, что Горячка искала в Цзинчжэнь слушательницу, а та сама любила поговорить. В свою очередь Горячка нуждалась в информации от Цзинчжэнь о том, что происходит у них в доме, но больше всего, разумеется, ее интересовал Ни Учэн. Прошлые разногласия между женщинами нередко возникали также из-за того, что одна хотела и ждала, когда собеседница расскажет о себе, а вторая делать это не собиралась. Теперь Цзинчжэнь выполняла роль слушательницы с большим удовольствием, а сама исповедоваться перед Горячкой вовсе не собиралась.

Больше всего она любила слушать рассказы соседки об одной «дикой курочке» — уличной проститутке, что жила в маленьком домике возле восточного выхода из хутуна. Цзинчжэнь видела эту густо размалеванную женщину с печальным лицом, носившую серебряные кольца на среднем и указательном пальцах. Иногда «курочка» шла по переулку с сигаретой в руке, держа ее между тонкими, похожими на лепестки лотоса пальцами. Летом одевала платье с глубоким разрезом сбоку, а волосы возле ушей закалывала жемчужными украшениями в форме маленького веера. Во время ходьбы она почти не отрывала ног от земли, как будто тянула их, и эта походка почему-то напоминала Цзинчжэнь движения больного, страдающего от венерической болезни, хотя вряд ли она имела четкое представление об этом недуге. Цзинчжэнь часто замечала, что волосы у женщины в беспорядке, и это лишний раз убеждало ее в правильности вывода Горячки о том, что соседка — «дикая курочка». Разве приличная женщина допустит беспорядок в своей прическе? Ее растрепанные волосы говорили о том, что прически только что касалась рука мужчины.

Рассказывая о «дикой курочке», Горячка поминутно разражалась громким хохотом, отчего ее тело сгибалось в три погибели и все дрожало, а изо рта во все стороны летели брызги слюны, брови ее взлетали вверх, а на лице было написано невероятное возбуждение. Особенно картинно Горячка изображала приезд «курочки» в деревню, при этом она изменяла тембр голоса, а речь становилась косноязычной. В имитации чужой речи она достигала высокого исполнительского мастерства. Цзинчжэнь с улыбкой внимала россказням соседки и забавлялась представлением. Однако по-прежнему сохраняла определенную дистанцию с собеседницей, поскольку, чем больше слушала длинную серию рассказов о непристойном поведении «курочки», тем больше убеждалась, что Горячка — дурная женщина со злой душой и грязным языком. Матери и сестре она категорично заявила:

— Горячка — стерва! Подальше от нее!

Ни Цзао, возвращаясь из школы, слышал часть беседы тети с Горячкой.

— Тетя, а что такое «дикая курочка»? — спросил он.

— Детям это знать не положено! — отрезала тетя, сделав строгое лицо. Но мальчик уже догадался, что их насмешки и проклятия относятся к той несчастной женщине. В его мозгу родилось смутное ощущение того, что в этом мире, чем больше человек несчастен, тем больше он истязает и презирает другого, еще более несчастного, чем он. В море горя рождается еще большее горе… Этот вывод потряс мальчика.

Как-то Цзинчжэнь сидела без дела в полном одиночестве, разговаривая сама с собой. В этот день она ничего себе не готовила и не читала развлекательной литературы. Вдруг появилась Горячка. Она прибежала вприпрыжку и сразу же заквохтала: