Избранное

В умении расшифровывать знаки Горячка значительно уступала Цзинчжэнь, поэтому она пристала к ней, требуя, чтобы Цзинчжэнь разъяснила знаки гадания. Цзинчжэнь открыла было рот, но тут ей в голову пришла мысль, что тайну небес разглашать нельзя, поэтому, отделавшись какими-то ничего не значащими пояснениями, она сказала Горячке, что смысл слов ей не вполне понятен.

Сердце Цзинчжэнь бешено колотилось в груди. Ее обуревало страстное желание погадать снова. Если на этот раз триграммы снова сойдутся, она поверит в их чудесную силу и обратит свое сердце к добру. Она схватила монеты и принялась их трясти в сложенных ладонях, но иногда останавливала себя, чтобы еще раз обратить свою мольбу к духам, уточнить свои желания и просьбы, дабы найти триграммы самые могущественные и действенные, связанные с ее собственной судьбой. В конце концов из триграмм получилась комбинация, которая заставила ее сердце тревожно забиться:

Безмолвие, схожее с целомудренной девой.
Движение словно летящий ветер.
Веселье и гнев, радость и скорбь.
Все эти чувства похожи.
Дождь окропил небесные дали.
Открылся вид превосходный…

Остальную часть надписи Цзинчжэнь прочесть не смогла, поскольку Горячка отобрала у нее гадательную энциклопедию и унесла домой.

Горячка пришла к Цзинчжэнь, чтобы с ее помощью разгадать тайну триграмм. Она никак не предполагала, что та, поглощенная гаданием о своей собственной судьбе, настолько им увлечется, что совершенно забудет про гостью. На множество вопросов Горячки она отвечала нехотя и односложно, между тем как сама о чем-то раздумывала и что-то шептала себе под нос. Обиженная гостья подумала: «С каких это пор я стала при тебе кабинетным слугой?» И она отняла книгу, не дав Цзинчжэнь даже дочитать объяснения ко второй триграмме. В другое время Цзинчжэнь непременно взорвалась бы и накинулась на гостью с бранью, но на этот раз она постаралась взять себя в руки. Чудесное знамение, преподнесенное ей божественными триграммами, согрело ее душу и вызвало благоговейный трепет. Из двух гаданий (впрочем, второе, увы, так и не завершилось) она кое-что для себя уяснила и даже обрела некоторое успокоение. Она услышала грозный, хотя и невнятный, глас судьбы. И поняла она, что жизнь ее похожа на смерть. И ждет ее печаль и скорбь.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Наступил 1943 год. Тридцать второй год Республики или год гуйвэй по лунному календарю, каждый его встретил по-своему, в том числе и обитатели известного дома. В декабре Нанкинское правительство Ван Цзинвэя опубликовало декрет об объявлении войны Англии и США. И хотя этот акт, вернее, фарс марионеток не имел ровно никакого значения, он вызвал волнение среди той части китайского населения, которая проживала в оккупированных районах. Люди еще больше почувствовали всю сложность жизни, напряженность атмосферы.

Наверное, поэтому тридцатый день декабря, когда обычно проходят подношения богу богатства, привлек особое внимание всех горожан. В этот день в три часа с небольшим после полудня Цзинчжэнь обратилась к «почтенному богу богатства», изображенному в красно-зеленых тонах (впрочем, краски почти стерлись), с просьбой удостоить дом своим присутствием и, преисполненная большим почтением к божеству, повесила его изображение на стену, сделав несколько глубоких поклонов. Понятно, что она молила бога о том, чтобы в будущем году он принес им побольше оладий с мясной начинкой, дал возможность полакомиться бараньей головой, чтобы у нее, Цзинчжэнь, были всегда в достатке сигареты и вино. Ни Пин и Ни Цзао, услышав мольбы тети, никак не могли взять в толк, как это игрушечный бог сможет помочь им разбогатеть. Их одолевали сомнения, но на всякий случай они тоже отвесили богу поклоны (разве трудно?), к тому же, кто знает, может быть, в этот праздник бог и впрямь поможет рассеять все их злоключения и беды, о которых с такой горечью и болью рассказывал отец. Вот только лицо у бога очень странное, какое-то непонятное, а одежда в беспорядке… Все же, может, он чем-то подсобит? А что, если ему не поклониться? Накажет или нет? Хорошо, если он не сделает ничего дурного. Детям кажется, что кланяться богу богатства — дело веселое и занятное.

Пожалуй, прохладнее всего к визиту бога богатства — Цайшэня относится бабушка, а ведь она клала ему поклоны, почитай, лет сорок, а то и побольше. Но за все эти годы никаких чудес она от него так и не дождалась, скорее наоборот: жизнь день ото дня становилась все горше. Вот и сейчас, год уже подошел к концу, а что толку? Кругом кричат о богатстве, а на деле становится все хуже. После визита деревенских Чжан Чжиэня и Ли Ляньцзя бабушка еще больше помрачнела.