Избранное

Дай бог мне и в последний мой уход увидеть родные его глаза, родную его ладошку.

НЕ МОЖЕТ ПРОСТИТЬ

Собираемся гулять после ужина.

— И я с вами, — говорит мать.

— Нет, я пойду с папой только, — отрезает Максим.

Весь сегодняшний вечер у них стычки. Максим отвечает резко, даже дерзит. Останавливаю — не прекращает. И вот сейчас опять.

Выходим вдвоем. Поворачиваем на набережную.

— Слушай, — говорю, — Максимка, что с тобой, почему ты последнее время колючий какой-то? Почему ты стал груб с матерью? Если ты не можешь сразу отвечать, не надо. Подумай хорошенько. Разберись в себе и тогда ответь мне.

— Вот не ожидал я, — вздохнул Максим, — не ожидал, что ты меня спросишь об этом… Не ожидал я, что ты такой наивный, папа.

Я молчу. Равняемся с первым шлюзом. Во мгле видна вывеска: «Запретная зона для купания». Максим останавливает меня.

— Так ты хочешь знать, папа, почему я резок с ней? Хочешь? Так вот, — он решительно махнул рукой, — потому что она ни за что оскорбила самого любимого моего человека… Бабушку Груню!.. И ты это, папа, знаешь!..

Перед глазами у меня мгновенно встали сцены семейных раздоров.

Максим поднял сжатый кулак:

— Этого я ей не могу простить. Не могу!

Что отвечать? Что делать?

ПЕРВАЯ СИМФОНИЯ

За пианино.

— Хочешь, папа, я сыграю тебе симфонию, которую я сам сочинил?

— Конечно.

Играет.

И черт возьми, я что-то нахожу в его игре — и вроде бы настроение, и даже какую-то тему. Еще бы! Играет-то сын. Мой сын. И мне конечно же хочется найти это «что-то».

— Хорошо, — говорю, — ты бы записал ее.

— Это мне еще очень трудно, папа. Тут ведь у меня соль субконтроктавы, а я не знаю еще, сколько надо добавочных линеек, чтоб записать эти ноты… Но я скоро все это узнаю и тогда запишу. Подождешь? Ты можешь подождать?..

ПОДГОТОВКА К ЗАЧЕТУ

Готовится к зачету на скрипке. Кое-что не получается так, как хотелось бы. Снова играет, и снова не получается. Садится на диван и чуть не плачет.

— Не волнуйся, — говорю, — у всех музыкантов что-то может не выходить, даже у самых великих. А мы с тобой начинающие. Отдохни, и начнем сначала… Вот послушай стихи, они нам сейчас очень подходят. «Какое б горе мелких неудач, какая бы беда ни удручала, руками стисни горло и не плачь. Засядь за стол и все начни сначала». Понял? Вот так написал Константин Симонов.

— Стихи хорошие, да вот…

Советую заняться чем-нибудь другим, на несколько минут. Уговариваю, с трудом сдерживаясь. Меня ждет своя неотложная работа.

Садится за пианино. Через некоторое время увлекается, что-то фантазирует. Успокаивается.

Потом берет скрипку и хорошо играет и этюд, и концерт Ридинга.

Радостный подходит ко мне.

— Что? — весело спрашиваю я.

— Что-о-о? — говорит, понимая суть моего вопроса. — Ты меня извини, папа.

Обнимает. Отходит к столу, берет шариковую ручку и что-то пишет на поле газеты.

Подхожу. Читаю: «Папа + Максим = Дружба».

ПРАЗДНИЧНЫЙ УЖИН

— Как же, Максимка, мы отметим твой день рождения? — спросил я сына накануне его девятилетия.

— Ты мне что-то хочешь предложить? — ответил вопросом.

— Да, хочу. Чтоб ты пригласил в гости к себе своих одноклассников — Леночку и Олега. Ты ведь с ними дружишь? Пусть они и побудут на твоем празднике.

— Ты будто подслушал мои мысли. Я приглашу ребят.

Вечером 9 декабря ребята были у нас. К их приходу я накрыл стол. Бутерброды, конфеты, яблоки и, конечно, ситро.

В середине ужина я объявил конкурс самодеятельности. Лена и Олег спели. Максим играл на скрипке.

Жюри — мы, взрослые, — объявило, что все исполнители достойны поощрения, что они стали лауреатами конкурса и все награждаются призами. Леночка — Снегурочкой, Олег — пистолетом, Максим — набором «Русские воины».

Затем был торт с девятью свечами. Ребята шумно чаевничали. Перед уходом мы подарили ребятам по книжке.

Расходились веселые.

— Все хорошо, — сказал Максим, когда гости ушли. — Ты все хорошо придумал, папа. Но мне жаль, что у тебя не было ни одного такого дня рождения.

Год десятый

О ПОДЗАТЫЛЬНИКАХ

К очередному экзамену в музыкальной школе повторяет этюд для скрипки.

Присутствует бабушка Наташа, приехавшая на его день рождения.

Максим, чувствую, хочет сыграть как можно лучше. И как часто это бывает при чрезмерности такого желания, ошибается.

Поправляю его. Возвращаю к неважно сыгранным тактам.

Он напряжен, прерывает игру даже там, где все идет хорошо.

— Когда Вадюха, бывало, вел себя так, — заговорила бабушка Наташа, — тетя Ира его — по затылку, по затылку!..

Тетя Ира — сестра бабушки Наташи, преподаватель музыкальной школы. Вадим — ее племянник, учится играть на аккордеоне.

Максим посмотрел на меня, на бабушку Наташу. Потом повернулся к нотам. Минуты две глядел не двигаясь. И затем чисто проиграл только что не дававшийся ему этюд.

— Как видишь, бабушка, у нас без подзатыльников обходится.

Уложил скрипку в футляр. Собрал ноты. И ушел в мою комнату.

СМЕШНОЕ