Избранное

О грехе мы поведем речь, как и о добродетели, в общем. Ибо Туллий говорит в V книге Тускуланских бесед, что «грешить непозволительно никому», поскольку грехи препятствуют полному совершенству души и стяжанию будущего счастья, ибо аль-Газали говорит в Логике, что это счастье происходит от совершенства души. А совершенство заключается в двух вещах: в чистоте и красоте. Чистота — это очищение от низменных нравов и излечение от постыдных помыслов. Красота же состоит в том, чтобы в душе была запечатлена очевидность Божественной истины и бытие всей вселенной в соответствии с ее образом — посредством откровения, в котором нет заблуждения и неясности: так, чтобы душа была, например, как зеркало, которое совершенно только в том случае, если оно всецело очищено от грязи и ржавчины, и [лишь] затем к ней будут поднесены прекрасные формы. Итак, душа подобна зеркалу, ведь в ней будут запечатлены формы всей вселенной, если она будет очищена от дурных нравов. Так говорит аль-Газали. И поэтому грехи ослепляют человека, ибо, как утверждает Аристотель во II книге Этики, всякий злой человек — невежда. И Сократ говорит, что тот, кто совершает дурное деяние, может поступать так только в силу невежества, поскольку когда в нем возникает желание греха, он теряет знание и разум. […]

Peccatum autem non solum excaecat, nec foedat nec debilitat animam rationalem, sed convertit in vitam bestialem, sicut philosophi ostendunt in multis locis. Undi Seneca in libro De vita beata ait: "Eodem loco pono homines in numerum pecorum et animalium redegit hebes natura et ignorantia sui. Nihil interest inter hos et illa, quoniam illis nulla ratio est, his prava et malo suo atque in perversum solers". Et Philosophia probat, quarto Consolationum, quod mali non sunt quia idem est quod ordinem retinet servatque naturam. Sed peccatum est contra ordinem naturae, ergo mali esse desistunt. Et ideo necesse est ut quos ab humana conditione deiecit improbitas infra hominum meritum detrudat. Evenit ergo ut quem transformatum vitiis videas hominem aestimare non possis. Et infert: "Avaritia fervet alienarum opum violentus ereptor? Lupi similem dixeris. Ferox et qui linguam litigiis exercet? Cani comparabis. Insidiator occultis surripuisse fraudibus gaudet? Vulpeculis exaequetur. Irae intemperans fremit? Leonis animum gestare credatur. Pavidus ac fugax non metuenda formidat? Cervis similis habeatur. Segnis, ac stupidus torpet? Asinum vivit. Levis atque inconstans studia permutat? Nihil ab avibus differt. Foedis immundisque libidinibus immergitur? Sordidae suis voluptate detinetur. Itaque fit, ut qui, probitate deserta, homo esse desierit, vertatur in beluam".

Но грех не только ослепляет, пятнает и ослабляет разумную душу, но и обращает ее к животной жизни, как показывают философы во многих местах [своих сочинений]. Поэтому Сенека в книге О блаженной жизни говорит ^{93}: «Туда же я помещаю людей, которых ленивая природа и незнание себя низводит в число скотов и диких животных. Между ними и теми нет никакой разницы, поскольку у тех нет никакого разума, а у этих он испорчен и искусен во зле и извращении». И Философия доказывает в IV книге Утешения, что злые не существуют [171], поскольку сохранение порядка есть то же самое, что сохранение природы. Но грех — против природного порядка, следовательно, злые утрачивают бытие. Из этого с необходимостью вытекает, что отвергших условия человеческого существования порочность по справедливости столкнет ниже человеческого рода. Следовательно, если видишь кого-либо обезображенного пороками, то не можешь считать его человеком ^{94}. И Философия добавляет. «Томится ли жаждой чужого богатства алчный грабитель? — Скажешь, что он подобен волку. Нагло нарывается на ссору? — Сравнишь с собакой. Замышляет в тайне худое, злорадствует незаметно для других? — Подобен лисице. Бушует в неукротимом гневе? — Думаю, что уподобился льву. Труслив и бежит от того, чего не следует бояться? — Похож на оленя. Прозябает в нерадивости и тупости? — Живет как осел. Кто легко и беспечно меняет желания? — Ничем не отличается от птиц. Кто погружен в грязные и суетные страсти? — Пал в своей похоти до уровня свиньи. Итак, всякий, кто, лишившись добрых нравов, перестает быть человеком, превращается в скота» [172].

Et quia libente excusamus nostra peccata quantacunque, parva vel magna, multa vel pauca, Seneca libro secundo De ira quaerit: "Cui tandem vitio advocatus defuit? Sed aliorum non sic excusamus vitia". Nam in eodem dicit "Aliena vitia in oculis habemus, a tergo nostra sunt". Et quia cum sancto sanctus eris et cum viro innocente innocens eris, ideo dicit Seneca libro Secundarum epistolarum. "Nulla res animis adeo honesta induit dubiosque et in malum inclinabiles revocat ad rectum quam bonorum conversatio". […]