Избранное

Кроме того, путь всей философии состоит в том, чтобы через познание творения познавался Творец, которому следует почтительно служить по причине благоволения перед Его величием, Его милости отношению к творению, сохранению творения [в бытии] и ради счастья грядущей жизни, красоты нравов и достоинства полезных законов — чтобы в этой жизни люди жили в мире и высокой нравственности. В самом деле, теоретическая философия устремлена к дознанию Творца через творение, а моральная философия устанавливает чистоту нравов, справедливые законы и Божественный культ, а также славно и полезно увещевает [человека стремиться] к счастью будущей жизни. И это очевидно тем, кто рассмотрел все основные части философии, как покажет последующее. И поскольку все это совершенно необходимо христианину и вполне созвучно мудрости Божией, то ясно, что философия необходима Божественному закону и верным, хвалящимся им.

Capitulum VIII. Глава VIII

Item omnes sancti et sapientes antiqui in suis expositionibus sensum litteralem colligunt ex naturis rerum et proprietatibus earum, ut per convenientes adaptationes et similitudines eliciant spirituales sensus: quod declarat Augustinus libro De doctrina Christi[ana] secundo, ponens exemplum de verbo Domini dicentis: "Estote prudentes sicut serpentes et simplices sicut columbae". Nam voluit Dominus per hoc, ut ad similitudinem serpentis totum corpus exponentis pro defensione apostoli et apostolici viri se et sua darent pro Christo capite suo et pro fide sua. Et propter hoc omnis creatura in se vel in suo simili, vel in universali vel in particulari, a summis coelorum usque ad terminos eorum ponitur in scriptura, ut sicut Deus fecit creaturas et scripturam, sic voluit ipsas res factas ponere in scriptura ad intellectum ipsius tam sensus litteralis quam spiritualis. Sed tota philosophiae intentio non est nisi rerum naturas et proprietates evolvere, quapropter totius philosophiae potestas in sacris litteris continetur; et hoc maxime patet, quia longe certius ac melius et verius accipit scriptura creaturas, quam labor philosophicus sciat eruere. Quod pro infinitis exemplis pateat ad praesens in iride. Philosophus Aristoteles suis obscuritatibus nos perturbat ut nec aliquid quod dignum sit valeamus per eum intelligere. Nec mirum cum Avicenna dux et princeps philosophiae fateatur se naturam iridis ignorasse; et causa huius est, quia philosophi causam iridis finalem ignoraverunt; et ignorato fine ignorantur ea quae sunt ad finem; quia finis imponit necessitatem iis quae ad finem ordinantur, ut Aristoteles vult secundo Physicorum. Causa vero finalis iridis est dissipatio humiditatis aqueae, sicut patet ex libro Geneseos; unde semper in apparitione iridis est nubium resolutio in stillicidia infinita, ut consumantur aqueae humiditates tam in aere, quam in mari et terra, quia pars iridis cadit in sphaeras aquae et terrae. Consumptio vero aquae non potest esse per iridem, nisi propter radios solis facientis eam. Nam per varias reflectiones et fractiones congregantur radii infiniti, et congregatio radiorum est causa resolutionis et consumptionis aqua rum, et ideo iris generatur per reflectiones multiplices. Non enim possunt radii congregari, nisi per fractionem et reflectionem, ut postea patebit. Ex scriptura igitur Geneseos cum dicitur: Ponam arcum meum in nubibus coeli, ut non sit amplius diluvium super terram, accipitur causa finalis ipsius iridis. Ex quo investigari potest causa efficiens, et modus generandi iridem, qui modus non fuit notus philosophis sufficienter secundum quod libri eorum manifestant nobis. Et ita est de omni creatura. Impossibile enim est quod homo sciret veritatem creaturae ultimam secundum quam accipitur in scriptura, nisi fuerit specialiter a Deo illustratus. Nam creaturae accipiuntur ibi propter veritates gratiae et gloriae eliciendas, quas philosophi nescierunt, et ideo ad potestatem ultimam sapientiae creaturarum non venerunt, sicut sacra scriptura eam in suis continet visceribus. Unde tota philosophia iacet in sensu litterali sacris mysteriis gratiae et gloriae decorata, tamquam quibusdam picturis et coloribus nobilissimis redimita.