Читаем Избранное полностью

И последнее научное обоснование необходимости [знания] языков заключается в том, что грамматика перенесена в латынь из греческого и еврейского. Ведь, как учит Присциан [115], буквы мы переняли у греков, да и все способы трактовки всех частей [речи] Присциан взял у греков и примешивал греческий в великом изобилии во всех своих книгах. И сами слова латинского языка, как из сферы богословия, так и из сферы философии, по большей части перенесены из иных языков. О некоторых из них у латинян имеется подозрение, что они взяты из другого языка, а о заимствовании других они не знают. И многие [из последних] считаются полностью латинскими, а на деле являются греческими, еврейскими, халдейскими и арабскими. И в этих словах латиняне допускают многочисленные ошибки — в произношении, письме и понимании; и вовсе не является незначительной ошибка в словах, поскольку за этим следует ошибка в высказывании, затем в аргументе и, наконец, в том, что считается выводом [из аргумента]. […]

Cum iam manifestavi quomodo cognitio linguarum sit necessaria Latinis propter studium sapientiae absolutum nunc volo declarare quomodo oportet eam haberi propter sapientiam comparatam ad Dei ecclesiam et rem publicam fidelium et confusionem infidelium et eorum reprobationem qui converti non possunt. Nam quadrupliciter in eis necessaria est ecclesiae, primo videlicet propter officium divinum, eo quod Graecis et Hebraeis et Chaldaeis utuntur in officio sicut in scriptura. […] Cum ergo ignoramus scripturam et pronuntiationem rectam et sensum multum deficimus a veritate et devotione psallendi. Nam loquimur sicut pica et psittacus et talia bruta animalia quae voces emittunt humanas, sed nec recte proferuntur nec intelliguntur quae dicunt. […]

И поскольку я уже показал, в каком смысле знание языков необходимо латинянам для изучения мудрости самой по себе, то теперь я хочу показать, как им надлежит обладать знанием языков для мудрости в приложении к Церкви Божией, государству верных, обращению нехристиан и опровержению тех, кого невозможно обратить. И есть четыре причины необходимости знания языков для Церкви. Первая — ради литургии, поскольку греческие, еврейские и халдейские слова используются в богослужении, как и в Писании. […] Но поскольку мы не знаем правильного написания и произношения [этих слов], а также смысла многих из них, то мы отклоняемся от истины и в пении псалмов во время богослужения. Ибо, мы говорим, как попугаи, сороки и другие неразумные животные, которые подражают человеческим словам, но произносят их неправильно и не понимают, что говорят. […]

Secunda causa est quod ecclesiae necessaria est cognitio linguarum propter sacramenta et consecrationes. Nam intentio necessaria est sacramento, ut theologi sciunt. Et intentionem praecedit intellectus et notitia rei faciendae. Et ideo per omnem modum expediret ecclesiae ut sacerdotes et praelati omnia vocabula sacrificiorum et sacramentorum et consecrationum scirent recte proferre et intelligere, sicut a principio sacri et summi pontifices et omnes sancti patres et institutores ordinum ecclesiasticorum constituerunt et sciverunt qualiter in verbis et sensibus mysteria Dei consisterent. […]

Вторая причина, по которой Церкви необходимо знание языков, — ради таинств и священнодействий. Ибо, как знают богословы, для совершения таинства необходимо намерение [совершающего таинство]. Но намерению предшествует понимание и знание совершаемой вещи. И поэтому Церковь всеми способами должна содействовать тому, чтобы священники и прелаты знали, как правильно произносить, и понимали все слова жертвоприношений, таинств и посвящений: так, как их установили и записали изначально священные и верховные понтифики, и все святые Отцы, и основатели церковных институтов, [указавшие,] как в словах и смыслах [слов] содержатся таинства Божии. […]

Tertia vero causa est de notitia linguarum ecclesiae Dei necessaria. Nam multi Graeci et Chaldaei et Armeni et Syrii et Arabes et aliarum linguarum nationes subiiciuntur ecclesiae latinorum, cum quibus multa habet ordinare et illis varia mandare. Sed non possunt haec recte pertractari nec ut oportet utiliter nisi Latini sciant linguas earum. Cuius signum est quod omnes dictae nationes vacillant fide et moribus, et ordines ecclesiae salutares per sincerum non recipiunt in lingua materna. Unde accidit quod apud tales nationes sunt mali Christiani et ecclesia non regitur ut oportet. […]

Перейти на страницу:

Все книги серии Францисканское наследие

Избранное
Избранное

Данное издание впервые представляет русскому читателю сочинения знаменитого английского богослова, философа и естествоиспытателя, монаха-францисканца Роджера Бэкона (ок. 1214 — после 1292). Р. Бэкон известен как один из предвестников методологии науки Нового времени. Критикуя схоластические методы познания, характерные для XIII в., Р. Бэкон подчеркивает значение математики, астрономии, географии, филологии для достижения истинного знания. Большое внимание он уделяет опыту как критерию истины. Настоящее издание включает фрагменты наиболее известного труда Р. Бэкона — «Opus maius» («Большое сочинение»), а также его работу «О тайных деяниях искусства и природы и о ничтожности магии».В фигурных скобках {…} даны ссылки на литературу, источники, а в прямоугольных скобках […] даны примечания.

Роджер Бэкон

Философия

Похожие книги

Критика чистого разума
Критика чистого разума

Есть мыслители, влияние которых не ограничивается их эпохой, а простирается на всю историю человечества, поскольку в своих построениях они выразили некоторые базовые принципы человеческого существования, раскрыли основополагающие формы отношения человека к окружающему миру. Можно долго спорить о том, кого следует включить в список самых значимых философов, но по поводу двух имен такой спор невозможен: два первых места в этом ряду, безусловно, должны быть отданы Платону – и Иммануилу Канту.В развитой с 1770 «критической философии» («Критика чистого разума», 1781; «Критика практического разума», 1788; «Критика способности суждения», 1790) Иммануил Кант выступил против догматизма умозрительной метафизики и скептицизма с дуалистическим учением о непознаваемых «вещах в себе» (объективном источнике ощущений) и познаваемых явлениях, образующих сферу бесконечного возможного опыта. Условие познания – общезначимые априорные формы, упорядочивающие хаос ощущений. Идеи Бога, свободы, бессмертия, недоказуемые теоретически, являются, однако, постулатами «практического разума», необходимой предпосылкой нравственности.

Иммануил Кант

Философия
Homo ludens
Homo ludens

Сборник посвящен Зиновию Паперному (1919–1996), известному литературоведу, автору популярных книг о В. Маяковском, А. Чехове, М. Светлове. Литературной Москве 1950-70-х годов он был известен скорее как автор пародий, сатирических стихов и песен, распространяемых в самиздате. Уникальное чувство юмора делало Паперного желанным гостем дружеских застолий, где его точные и язвительные остроты создавали атмосферу свободомыслия. Это же чувство юмора в конце концов привело к конфликту с властью, он был исключен из партии, и ему грозило увольнение с работы, к счастью, не состоявшееся – эта история подробно рассказана в комментариях его сына. В книгу включены воспоминания о Зиновии Паперном, его собственные мемуары и пародии, а также его послания и посвящения друзьям. Среди героев книги, друзей и знакомых З. Паперного, – И. Андроников, К. Чуковский, С. Маршак, Ю. Любимов, Л. Утесов, А. Райкин и многие другие.

Зиновий Самойлович Паперный , Йохан Хейзинга , Коллектив авторов , пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ

Биографии и Мемуары / Культурология / Философия / Образование и наука / Документальное