Избранное

Свои грехи преодолей,
Как Эверест турист,
И ты не протоиерей,
А неофутурист.

А в этом счастье и тоска,

Но так и надо так.
И прогремят стихи пускай
Созвучьями атак.

А фронда — это ерунда.

Да сгинет пусть она.
Иди туда, ведет куда
Тебя твоя страна.

А бога нет, и черта нет,

И жизнь одна дана,
Но если смерть придет, поэт,
То смерть, как жизнь, одна.

1940

В Переделкине у Пастернака

Весной 1941-го

Он стал хвалить Шекспира и Толстого,
Как песнопевцев самого простого,
Самого в литературе дельного,
Что не забудется в теченье лет.

— В жизни, — он говорил, — лишь одни

   понедельники,
А воскресений почти что нет.

Никого не надо эпатировать,

Пишите так, как будто для себя,
И не важно, будут аплодировать
Или от негодованья завопят.

Впрочем, лучше вовсе не писать,

А заниматься более достойными вещами,
А поэзия — не детский сад —
Посему и не хожу на совещанья.

31 мая 1941 г.

«Как рыбы, золотые купола…»

Как рыбы, золотые купола
Плывут туда, где небо синевее,
Из той страны, которая была,
В такую даль, которая новее.

Они плывут, как рыбы из былого,

А мимо них, виденцев старины,
Проходим мы, поэты-рыболовы
И прочие рабочие страны.

1941

«Писатель Андрей Белый…»

Писатель Андрей Белый
На Черном море бывал,
И очень правильно делал,
Что камешки собирал.

Так, например, Гамлет,

А до него Эдип,
Не собирали камни,
И кто-то из них погиб!

1941

«Ко мне отношение Невежд…»

Ко мне отношение Невежд
Зависит от ношения
Мной тех или иных одежд;

Но равнодушен я к болванцам

И пребываю оборванцем.

1942

«Все очень просто, хоть и сложно…»

Все очень просто, хоть и сложно,
Но если слово лишь
   нетленно,
То сам себя спрошу: как можно
Писать стихи не ежедневно?
И сам отвечу: жизни жаждой
Слаганье назову.
Но не могу писать день каждый,
Ибо не каждый день живу.

1942

Лапоть