Читаем Избранное полностью

Избранное

Бои забудутся, и вечер щедрыйЗемные обласкает борозды,И будет человек справлять у ЭброОбыкновенные свои труды.Всё зарастет — развалины и память,Зола олив не скажет об огне,И не обмолвится могильный каменьО розовом потерянном зерне.Совьют себе другие гнезда птицы,Другой словарь придумает весна.Но вдруг в разгул полуденной столицыВмешается такая тишина,Что почтальон, дрожа, уронит письма,Шоферы отвернутся от руля,И над губами высоко повиснетВина оледеневшая струя,Певцы гитару от груди отнимут,Замрет среди пустыни паровоз,И молча женщина протянет сынуПатронов соты и надежды воск.

1939

170. «Чем расставанье горше и труднее…»

Чем расставанье горше и труднее,Тем проще каждодневные слова:Больного сердца праздные затеи.А простодушная рука мертва,Она сжимает трубку или руку.Глаза еще рассеянно юлят,И вдруг ныряет в смутную разлукуКак бы пустой, остекленелый взгляд.О, если бы словами, но не теми, —Быть может, взглядом, шорохом, рукойОстановить, обезоружить времяИ отобрать заслуженный покой!В той немоте, в той неуклюжей грусти —Начальная густая тишина,Внезапное и чудное предчувствиеГлубокого полуденного сна.

1939 или 1940

171. «Пред зрелищем небес, пред мира ширью…»

Пред зрелищем небес, пред мира ширью,Пред прелестью любого лепесткаМне жизнь подсказывает перемирье,И тщится горю изменить рука.Как ласточки летают в поднебесье!Как тих и дивен голубой покров!Цветов и форм простое равновесьеПриостанавливает ход часов.Тогда, чтоб у любви не засидеться,Я вспоминаю средь ночи огонь,Короткие гроба в чужой мертвецкойИ детскую холодную ладонь.Глаза к огромной ночи приневолить,Чтоб сердце не разнежилось, грустя,Чтоб ненависть собой кормить и холить,Как самое любимое дитя.

1939 или 1940

172. «Когда подымается солнце и птицы стрекочут…»

Когда подымается солнце и птицы стрекочут,Шахтеры уходят в глубокие вотчины ночи.Упрямо вгрызаясь в утробу земли рудоносной,Рука отбивает у смерти цветочные вёсны.От сварки страстей, от металла, что смутен и труден, —Топор дровосека и ропот тяжелых орудий.Леса уплывают, деревьев зеленых и рослыхЛегки корабельные мачты и призрачны весла.На веслах дойдешь ты до луга. Средь мяты горячейОсколок снаряда, и старая женщина плачет.Горячие зерна опять возвращаются в землю,Притихли осины, и жадные ласточки дремлют.

1939 или 1940