Избранное

…потому что объяснить можно было по-разному. Не хватило ассигнований. Неразбериха среди политических партий. Что происходит? И Архитектор расскажет. Но, пока он не приступил к рассказу, я слышу бой часов, вижу, как качается маятник то в одну, то в другую сторону, к электросети меня еще не подключили, старая керосиновая лампа с фарфоровым (фарфоровым ли?) абажуром стоит на столе и освещает изможденное лицо Архитектора.

— Все дело в том, — поясняет он, — какую линию избрать: прямую или кривую. Это кардинальный вопрос…

…а в углах прячутся тени, гостиная просторна, зачем ты сюда пришел? Порыв ветра — предвозвестник зимы, я прикуриваю от уголька, Архитектор тоже закуривает.

— Бог создал кривую, а прямую линию придумал человек…

…разве я не знаю пословицы: «Бог выправляет кривду»?

— …кривая линия — от бога.

В этот вечерний час отец возвращался с фабрики. Врывался как ураган…

— Леополдина!

…так звали мою мать. Потом орал на нас, на каждого по очереди, он желал, чтобы все были на своих местах, поднимал крик из-за дров…

— Этот чертов Мукомол не принес дров! Я замерз как собака…

…и разжигал плиту на кухне оливковыми сучьями. Дом заполнялся снизу доверху едким дымом, густым, как туман, мы не видели друг друга, глаза слезились, вот теперь он чувствовал себя в своей тарелке. Это я про какую зиму? Где я в это время был: уже в Лиссабоне или еще ходил в лицей в Пеналве? Сестра моя ходила в женский иезуитский коллеж, там же, а брат, насколько я помню, всегда помогал отцу. Должно быть, это было в детстве, стояла особая зима, она врезалась мне в память, тогда как остальные зимы стерлись, не оставили глубокого следа, смешались под слоем легкой пыли. Отец кричал на весь дом, мать отвечала ему оттуда, где ее застиг окрик. В городе — Пинто, в деревне — Червяк, был еще Цыпленок, возивший тюки шерсти в неведомые земли, и Мукомол, который работал на фабрике и прислуживал в доме. Случалось, отец не слишком надрывался, садился у жаровни с кувшином вина, который к ночи опорожнял, помешивая угли…

…я помешиваю угли, ворошу пепел, пока не вспыхнет огонь.

— Но при таких обстоятельствах, — сказал Архитектор, — в основе плана деревни должны лежать прямые линии, в них — логическая ясность, стройность и упорядоченность отношений между людьми. Как вы думаете?

А я не думал ни о чем, смотрел на дерево за окном, оно стояло на краю бывшей улицы. В сумерках голые сучья казались руками призрачных чудовищ.

— Древние римляне проектировали свои города как военные биваки на путях, по которым они расширяли свое могущество, пока не стали властелинами мира. Вот тогда-то человечество и познало рационализм, и с тех пор планировку города определяет прямая линия. Прямая есть кратчайшее расстояние между двумя точками. В наши дни человек больше, чем когда бы то ни было, животное практичное. Какой смысл идти к намеченной цели в обход?

Случалось, отца относили в постель на руках. Обычно это проделывал Мукомол. Брал отца под мышки и тащил, держа почти на весу, только ноги волочились. Отец пел. Или орал и чертыхался. Или же молчал, хмуря брови и думая о чем-то своем. Но до такого состояния он доходил редко, пил большими глотками и не пьянел. Однажды на спор выпил залпом целый кувшин вина. Потом шумел. Еще как. Вино действовало на него по-разному: то веселило, то делало угрюмым.

— Леополдина!

Этот крик хранится в лабиринте моей памяти. От него содрогается весь дом, дрожат от волнения мои голосовые связки. Мертвые, ушедшие в иной мир…

— Ты бросил меня подыхать…

…мать умерла летним вечером, сидя в кресле в саду, у пруда, после смерти отца так и не сумела оправиться.

Вереница мертвецов после страшной катастрофы, могильщиков пришлось звать со стороны, чужой священник проводил их в последний путь бормотаньем по-латыни. Машины, экскаваторы… Земля, давшая сок моим корням, теперь ты — ровная площадка, пришла техника, чтобы возродить человека заново.

— Еще Платон был за прямую линию…

…за геометрически строгий город, но вот Аристотель, например, стоял за кривую, и вся Греция, истинная праматерь человечества, была за кривую, а как думаю я? Он был в ударе, исходил ученостью, а я ни о чем не думал — я смотрю на море. Бурлящая жизнь бьется о песок, вскипая пеной, я наслаждаюсь светом. Глубоко вдыхаю мгновенное совершенство в его апогее, дрожит воздух перед моим ослепленным взором. И время, все целиком, от прошлого до настоящего, концентрируется в каком-то мягком мерцании, в животворящем огне, в котором я горю, испытывая блаженство. Время остановилось, солнце замерло в вышине, лучистым светом мерцает Вселенная.

— Но разве прямая линия в какой-то мере не чужда человеческому естеству?

Бог наделил человека кровью, исторгать ее из него — преступление.

— Прямая — это форма, подсказанная рассудком, а кривая — проявление души. Мы забываем о том, что первым городом был город мертвых, а не живых, живые лишь подражали мертвым…