Избранное

Все шло как по маслу — именно так, как и предвидел Шоу Шэн. В день открытия послепраздничной торговли только у Линя дела обстояли отлично; к четырем часам пополудни он, сам того не ожидая, наторговал на сто с лишним юаней — эта была рекордная выручка в городке за последние десять лет. Наибольшим спросом, естественно, пользовались «наборы за один юань», но и заграничные зонтики, и галоши тоже пошли в ход. А как приятно было торговать! Пусть беженцы, а все же это были шанхайцы. Они не мелочились, как крестьяне или местные жители, покупали сразу, едва взглянув на вещь, и тут же расплачивались наличными, не привередничали, не требовали скидки.

Всякий раз, как Минсю, радостно возбужденная, влетала в комнату, чтобы похвастать новыми успехами, госпожа Линь подползала к фарфоровой статуэтке и отвешивала поклоны. Хорошо бы выдать дочь за Шоу Шэна — только слишком уж велика разница в летах! Он частенько поглядывал на семнадцатилетнюю хозяйскую дочку, которая расцвела на его глазах…

Одно только омрачало радость господина Линя: меняльная контора, нисколько не щадя его репутации, прислала своего человека, который забрал восемьдесят процентов всей дневной выручки. Кроме того, неизвестно по чьему наущению, явились его пайщики — Чжу Саньтай, Чэнь Лаоци и вдова Чжан — и потребовали вперед свои проценты, заявив, что им «нужны деньги на пропитание». И не только проценты, но и часть вклада! Впрочем, была и приятная новость: кто-то сказал, что прибыла еще одна партия беженцев…

Желая как-то отблагодарить приказчиков, господин Линь добавил на ужин два мясных блюда. Все восхищались талантами Шоу Шэна. Но радость господина Линя была несколько омрачена: отдать пайщикам вклады — в начале года это не предвещало ничего хорошего.

— Да что они понимают, эти трое! — с досадой сказал Шоу Шэн. — Их наверняка кто-то науськивает!

И он указал на ту сторону улицы. Господин Линь кивнул. Именно потому, что эти трое ничего не смыслят, с ними трудно сладить: старик и две несчастные, одинокие женщины; добром с ними не договоришься, прибегнуть к строгости — тоже нельзя. После долгих раздумий Линь решил, что придется, видимо, сходить к председателю торговой палаты, попросить его, чтобы тот сам потолковал с этими недотепами. Шоу Шэн одобрил его намерение.

После ужина, подсчитав дневную выручку, господин Линь отправился к председателю торговой палаты.

Узнав о причине визита, председатель обещал помочь. При этом он расхваливал коммерческие таланты господина Линя, выразив уверенность, что фирма не только выстоит в борьбе со всеми трудностями, но и добьется преуспеяния. После чего, поглаживая подбородок, вдруг усмехнулся и, наклонившись к визитеру, сказал:

— Есть тут одно дельце, давно собирался вам сказать, да все как-то не представлялось случая… Начальник городского управления господин Бу, уж не знаю где, видел вашу дочь, и она ему приглянулась… Начальнику под сорок, а у него еще нет потомства: две женщины в доме — и ни одна не рожает. Если бы ваша дочь родила ему сына, он сделал бы ее госпожой начальницей. Тогда и я был бы облагодетельствован его милостями!

Господину Линю и во сне не снилась такая закавыка — в растерянности, он слова не мог вымолвить. А председатель продолжал вполне серьезно:

— Мы старые друзья и обо всем можем говорить начистоту. По прежним понятиям, это может показаться не совсем пристойным — да и то, как еще посмотреть. Нынче же, если только ваша дочь согласится, все сочтут это вполне приличным. И раз уж господин начальник возымел такое желание, ответить ему отказом — значило бы навлечь на себя кучу неприятностей. Соглашайтесь — тогда по крайней мере у вас будет надежда на будущее. Я хорошенько все это продумал, потому и говорю с такой уверенностью.

— Да, да, я не сомневаюсь в ваших дружеских чувствах… Но я небогат, девчонка моя не получила никакого воспитания — где уж нам знаться с господином начальником, — с трудом сдерживая волнение, пролепетал господин Линь.

— Ха-ха-ха! Так не вы с начальником — начальник с вами хочет знаться! А впрочем, ступайте домой и посоветуйтесь с вашей досточтимой супругой, а я при встрече скажу начальнику, что мне еще не представилось случая поговорить с вами. Идет? Но прошу вас, поторопитесь с ответом!

— Д-да… — только и смог выдавить из себя господин Линь после долгой паузы, и лицо его покрылось мертвенной бледностью.

Вернувшись домой, он выслал дочь из комнаты и во всех подробностях пересказал жене разговор с председателем торговой палаты. Не успел он кончить, как у госпожи Линь начался такой приступ кашля, что, пожалуй, слышно было в соседних домах. Переведя наконец дух, она сказала:

— Разве можно на такое согласиться?! Да я Минсю не то что в наложницы — в жены не отдам в чужой дом!

— Вот и я так же думаю, только…

— Торгуем по закону, правил не нарушаем, не может же он отнять у нас дочь силой!

— Но он придираться начнет, шантажировать! Эти люди хуже бандитов, — чуть не плача, ответил муж.