Избранное

Жена кивала головой, как в светской беседе, но отнеслась к его словам явно без энтузиазма. Тут господин и сам призадумался: если бы жена просто сказала, что ей трудно вязать из тонкой шерстяной нити, у него была бы возможность обратить все в шутку и отказаться от этой затеи. Но она привела в качестве довода только то, что это товар «некоего государства», будто покупать западные товары уже не считается непатриотичным, а такой подход господин всегда считал неправильным; он часто спорил с людьми, взгляды которых походили на взгляды жены, и, по его мнению, «покупка любого ширпотреба хоть и относится к делам второстепенным, однако принцип отрицания восточного и поддержки западного, когда покупать товары некоего государства нельзя, а западные товары — можно, как раз и является главным источником всех бед нации, которая не может опираться на собственные силы». Господин рассуждал так: товар — неважно откуда, с Востока или Запада — должен единственно приносить нации пользу, то есть быть для нее прибыльным. «Если тигр с Восточной горы начнет пожирать людей, то почему не стать людоедом и тигру с Западной горы?» — при помощи подобной логики он обосновывал свое рассуждение о том, что «товары некоего государства отнюдь не из тех, что ни в коем случае нельзя покупать».

Господин понял, что если не причислить жену к сторонникам принципа «отрицания восточного и поддержки западного», дополнительной просветительской работы не получится.

— Эх, жена! Но ведь один импортный шерстяной свитер тоже стоит по меньшей мере двадцать юаней, а шерсти, чтобы связать его, требуется, по твоим словам, только на четыре: двадцать против четырех, в любом случае это утечка золота, так, наверное, лучше потерять на шестнадцать юаней меньше? Поэтому я постоянно и утверждаю, что те, кто не покупают товары некоего государства, чересчур поддаются эмоциям, а одними эмоциями нацию не возродить.

Жена поспешно закивала: во-первых, она надеялась, что господин остановится на достигнутом и передохнет, во-вторых, она вспомнила, что уже пора отправляться на кухню, чтобы осуществлять наблюдение и контроль. Но господин настолько увлекся, удачное высказывание еще больше распалило его, а тут еще в голове у него выстроился целый ряд новых, более веских доводов, и было очень жаль упустить случай и не привести их.

— И к тому же — что такое шерсть? — Он страшно нахмурил брови и, уставясь на жену, стал ждать ответа, который бы его устроил.

— Шерсть из двух нитей состоит.

— Ах, жена! — вздохнул господин с разочарованным видом. — Шерсть — это полуфабрикат — по-лу-фаб-ри-кат. А полуфабрикат, и свитер — далеко не одно и то же. Если государство увеличивает ввоз полуфабрикатов, разве это не замечательно!..

Жена, не переставая, торопливо кивала и, поднявшись, чтобы «вернуться на кухню», сказала:

— Ну, значит, завтра пойду и куплю.

Она свой урок получила и понимала, в чем истина: чтобы помогать господину «служить нации», остается только терпеть то, на что уже не хватает никакого терпения.

______

Так уж получается, что, когда какое-нибудь дело из «развлечения» становится «долгом», сразу чувствуешь, как к нему пропадает всякий интерес. До начала «рационализации жизни» у жены такое уже было по отношению к игре в карты. Если же на «долг» навесить еще и ярлык величественности, то от этого просто воротит. И она, хоть и уважала мужа, такие вещи тоже очень переживала. Однажды, когда она изо всех сил проводила в жизнь «новые законы и установления» господина, неожиданно заявилась хозяйка из другого дома; узнав, что она вяжет мужу свитер из тонкой шерсти, уважаемая гостья сразу разахалась и разохалась:

— Ах, какая же ты терпеливая, настоящая хозяйка дома, однако стоит ли экономить на этих жалких грошах, ведь ты только что не падаешь от усталости, от этого наоборот только хуже.

Жена слегка покраснела: ей было неловко перепевать набор высоких принципов господина, и, чтобы не дать повода думать, будто она экономит на мелочах, пришлось привести «теорию пустого времяпрепровождения».

На следующий день, захватив чуть начатый свитер, жена тут же отправилась искать, кто бы ей довязал его.

После этого ей оставалось только неспешно размышлять о других способах провести время, когда она с малышкой на руках была полной хозяйкой в доме.

Каждый день с утра после отъезда господина она звонила по телефону родне и приятельницам, болтая с ними обо всем на свете и обо всем стараясь порасспросить. Часто ей случалось прибавить в разговоре какую-нибудь по сути дела необязательную церемонную фразу, и она целый день потом переживала по этому поводу. Если же выяснялось, что нигде ничего не случилось, не было даже разговоров о том, что младший барчук в доме A простудился и мучается несварением желудка или что невестка в доме B устроила скандал молодому господину, — в этом случае сразу возникала проблема: как скоротать этот день.