Избранное

Никто не едет – Бог с тобой!
Всё ветер, ветер – свист и плач,
Обрывок ленты голубой,
И белый плат, и чёрный плащ.

И кони, кони – им невмочь,

Хрипят и бьются под кнутом –
Всё ветер! Кто в такую ночь
Отважится покинуть дом.

И звёзды нынче не горят,

И окна бьёт больная дрожь.
Дорога в рай, дорога в ад –
Россия, осень, снег и дождь.

Настанет время, и по ней –

В замужество, на казнь, на суд –
На тройке загнанных коней
Тебя в неволю повезут.

И ты… да хоть кольцо отдашь –

С размаху, в поле, – всё равно –
За наважденье, за мираж,
За это светлое окно…

«Ветка небесной сирени…»

Ветка небесной сирени,
Свет рассыпая кругом,
Смотрит, как в нищем селенье
Гаснет последний огонь.

Стало пустынно и глухо.

Чует ночная трава,
Как повторяет старуха
Вечной молитвы слова.

Молит, склонясь головою:

Сирый, убогий ночлег
Да обойдёт стороною
Всякий лихой человек…

«Как мало нужно – даже не обман…»

Как мало нужно – даже не обман,
Один намёк, корпускула надежды!
Темнеет и сгущается туман,
Но изнутри сияют вежды –

Свобода! Твой высокий гром

Взрывает глушь почти желанной мукой.
Я знаю, завтра мы умрём,
Но здесь, сейчас, перед разлукой

Мы видели прекрасные черты,

Пустые тропы молодого рая,
И слава Богу, если знаешь ты,
Зачем ты губишь нас так рано.

«Уснуть, утомиться…»

Уснуть, утомиться,
На локоть прилегши виском,
Восьмую страницу
Заметить вишнёвым листком,

И пусть, улетая,

Уносит свой лепет и блеск
Прозрачная стая
Почти незнакомых небес.

Я знаю – за ними

Откроется тёмное дно,
И звучное имя
Ему беспечально дано,

И там, словно в зеркале,

Виден ухоженный сад –
В нём листья померкли
И яблоки мягко блестят.

Как тёплые звёзды,

С ветвей улетают плоды,
Небесные вёрсты
Считая среди пустоты.

Сиянье всё выше,

Всё тише и явственней гул.
Садовник не слышит –
Усталый, над книгой уснул.

Уж август, и скоро

Уснёт успокоенный сад.
В глухие просторы
Плоды золотые летят,

И властью мгновенной

В пространстве прервётся полёт,
И в новой вселенной
Желанный росток прорастёт.

«Рыжую шляпу надвину на самые брови…»

Рыжую шляпу надвину на самые брови –
Злое, линялое небо исчезнет из глаз.
Тёмное облако будет лежать на дороге:
Волоколамск.

Густо деревья сплетают унылые пряди,

Солнечный луч не пробьётся сквозь плотную вязь.
В серой пыли, как забытый надкушенный пряник, –
Волоколамск.

Долго молчанье прозрачной твоей колокольни,

Время твоё изнутри разбивает виски.
По мостовой незнакомые белые кони
Звонко идут до зелёной реки.

У пастуха на плечах прогорела рубаха,

Синие очи в глубоких глазницах блестят.
Кони, как струны, дрожа от неясного страха,
Слушают воздух и в сонную воду глядят.

«Желанье властвовать и страсть…»