Избранное

Она не подсоединила заземление, поэтому приемник не работал. Приемник долго прятали, то на чердаке, то в подвале, и слушали очень редко, с опаской. И она забыла, что недавно даже выбросила куда-то проволоку, которая служила для заземления. Ей хотелось послушать вместе с ним музыку, отвлечься от того, что происходит в городе, и от учебника, раскрытого на Бисмарке.

Она вернулась с белым котенком на руках.

— Не знаю, как его назвать, — сказала она.

Она намеревалась показать ему котенка, когда тот лежал в своем ящичке в кухне, под плитой.

— Красивый?

— Красивый.

Ему и вправду понравился хорошенький, с бантиком на шее котенок, смирно лежавший у нее на руках.

— Иди сюда…

— Не могу. Я — земля, — улыбнулся он.

И действительно, он не мог отойти, не мог прервать связь. Тогда уже ничего не услышишь. А она любит музыку — значит, надо оставаться на месте. Он стоял не шевелясь. Она поднесла ему котенка, и он погладил его белую мягкую шерстку, теплую, шелковистую.

— Ты неподвижен, как Северный полюс, — сказала она. — Ты как Северный полюс Земли. Или Южный. — Она пожала плечами, словно не была уверена в правильности своих слов. — Я сказала глупость? — очень серьезно спросила она.

— Нет.

— Это ты из вежливости…

— Хорошо, в таком случае, сказала.

— А теперь ты злой. Или хочешь быть злым. Я подумала так: ты один полюс земного шара, антенна — другой. Вот что я подумала, когда сказала эту глупость… Два полюса, без них не слышно музыки… Но можно бы поискать другую станцию, эти турки уж слишком ноют.

Все станции передавали сводку о положении на фронтах. Музыка звучала только у турок.

«Немцы отходят в северо-западном направлении…»

«Наши войска…»

«Советские…»

Отзвуки того, о чем сообщали по радио, он подметил в городе. Немцы еще были здесь. Но не сегодня, так завтра они должны уйти. Одни из них уже ушли, другие вернулись. В городе царила суматоха.

Турки продолжали передавать восточную музыку.

Он опять погладил котенка. О поезде с пленными он не сказал ей ничего. И вообще ни о чем не сказал. Даже о мосте.

— Бетховен, ты любишь историю? Я — нет. Она такая трудная. Очень много эпох, империй, императоров, династий, войн, королей, королев, месяцев, дней — слишком много дат, клянусь, слишком много. Терпеть не могу историю.

— Надо выучить, а то останешься на второй год.

— Не останусь, я не хочу оставаться.

— Хотеть недостаточно, важнее — знать. И если ты хорошо выучишь, у тебя уже никогда не будет переэкзаменовки. Ни к чему тебе переэкзаменовки, клянусь. — Он произнес «клянусь» точно так же, как она.

С мостом из камня стряслась беда,
Его недавно снесла вода.
Построим вместе мы другой,
Пускай красуется над рекой…

Они замолчали, прислушиваясь. Эту песню пели в детстве и они.

Он украдкой зевнул, чувствуя, как его понемногу одолевает усталость. Все тело словно разламывало на куски. Резало в глазах, сон застилал их. И болело сердце. Оно явственно ощущалось, с левой стороны слышались глухие быстрые удары, будто били в колокол, зарытый где-то под землей. Он отдохнул, и все-таки его еще мучила усталость и хотелось пить. Он попросил еще стакан воды, но вода не унимала огня внутри. Он взглянул на часы и почувствовал, что его рука чуть вздрогнула. Напрасно он пытается себя обмануть: ему страшно. Он гладил котенка, чтобы не было заметно, как дрожит рука, чтобы убедить себя, что он думает только об этой белой шерстке. Но он думал не о котенке.

— Покажи мне твои часы, пожалуйста.

Она протянула руку, и он взглянул на них.

— Идут точно, — сказал он.

— Еще бы, мы же их вчера сверили…

— Может быть, ты мне дашь их до завтра?

— Часы?

— Да. Я хочу еще раз проверить, точно ли они идут.

Он мог бы протянуть руку, охватить ее запястье, помочь снять часы. Он не шевельнулся.

— Пожалуйста. — Она подала ему часы.

Он взял их за ремешок, не коснувшись ее пальцев, и надел на левую руку, повыше своих часов. Взглянул на минутные стрелки — они шли одинаково. Словно желая расслышать тиканье, он поднес часы к уху. Они бились, точно два сердца, удар в удар. Только ее часы тикали тише.

— У тебя свидание, — сказала она. — И ты не хочешь опоздать. Вдруг твои часы остановятся, и ты придешь позднее. Нехорошо заставлять девушку ждать. У тебя встреча с девушкой, да?

— Да.

— Я угадала. Впрочем, это не бог весть как трудно. Мальчики в таких случаях предусмотрительны и учтивы, приходят вовремя. А если она не придет?

— Я и не хочу, чтобы она пришла, — ответил он. — Я хотел бы только сам прийти, а она пусть заблудится.