Избранное

– Пива! – бросил служанке, и она поспешно налила. Парнишка поднес ему кружку ко рту, и он отхлебнул изрядный глоток. Потом перевел дыхание, парнишка подождал и снова поднес. – Шильничаю, говоришь!.. – Он медленно повернулся в сторону крестьянина, сидевшего где-то у самой двери.

– И говорю, а то нет!

– Больно мне нужно шильничать, чтоб выудить у тебя твои жалкие мужицкие гроши! Да они сами ко мне в карман утекают, им от вони невтерпеж в твоих несуразных портах!

– Заткни свою поганую глотку!

Все расхохотались над крестьянином, не нашедшим ругательства похлестче.

– На кой они ему, крапленые карты да свинец в костяшках! Лассе Висельник захочет – и без них обойдется.

– Он похитрей уловки знает, куда тебе с ним тягаться, мужичок!

– Да те же, поди-ка, ходы, что у всех жуликов. И не пойму я, Лассе, ведь уж как тебя утеснили, а тебе и горя мало.

– А-а... Небось! Лассе не пропадет!

– Похоже, что так...

– Помню, они мне пальцы отсекли – я тогда вот с этого был, – сказал он, кивая на парнишку, – да гвоздями их к плахе и прибили. Хе! Я потом ходил поглядеть – умора! Они мне: ага, вон где теперь пальцы-то твои воровские. А я только ржал, мне, говорю, это тьфу, мне хоть бы хны! Лассе, говорю, не пропадет! Так и вышло!

Он несколько раз моргнул, лицо задергалось. Ткнул Юке культей, требуя еще пива. И тот с готовностью поднес ему кружку. У парнишки была смышленая мордочка, а глаза так и шныряли из стороны в сторону. Ничего из происходившего вокруг не ускользало от него.

– Однако они и до рук добрались, а это, надо быть, дело иное!

– А-а, да мне это тьфу. Не-е...

Он утер себе рот рукавом.

Старикашка-сапожник на другом конце стола наклонился вперед.

– У него корень мандрагоры есть, слыхали? – прошептал он, присвистывая от возбуждения.

– Не, меня не застращаешь, – громко отчеканил Лассе. – Мне все нипочем, понял? Да и малец вон есть. У него котелок варит.

– Оно и видать!

Парнишка, довольный похвалой, замигал глазами.

– Уж не сын ли тебе, а, Лассе?

– Почем я знаю! А похоже на то, ей-ей, он вроде как весь в меня.

– Вон чего, ты и сам не знаешь.

– Не. Он Ханны Гулящей сын, да вот удрал от нее, лупила, говорит, а жрать не давала, он ко мне и прилепился, у меня кой-чему подучится, что в жизни потом пригодится. А уж смекалистый – поискать. Как, Юке, отец я тебе иль нет?

– А-а, мне все одно, – хихикнул Юке.

– Дело говоришь. Плевать! Хорошо ему со мною – и ладно. Верно, Юке?

– Ага! – осклабился парнишка.

– Ну, одним-то этим сопляком тебе бы ни за что не обойтись. Никогда не поверю.

– Да неужто?..

– Правда что!

– Нет, ты, брат, силы иные на выручку призываешь, ясное дело.

– Это какие же, ну-ка?

– Мне-то откуда знать!

– Ага, не знаешь! Чего ж тогда языком попусту мелешь?

Все на мгновение примолкли. Вертели свои кружки, двигали ими.

– Стало быть, неправда, что этот корень-то у тебя есть?

– А-а, пустое...

– И то. Нешто тебе, какой ты есть, корень выдернуть?!

Горящие глаза ярко сверкнули в полутьме, а тощее лицо еще больше сжалось.

– Эка невидаль, Лассе и не с таким управится, случись нужда!

– И впрямь.

– Не скажи, вырвать этакий корень из-под виселицы – дело не простое. А тем паче ежели рук нет.

– Да. И опять же известно: как крик услышишь – кончено, пришел твой смертный час.

Они покосились на Лассе. Он резко вскинул голову и весь задергался.

– Я вам скажу, у него и корень этот есть, и еще кой-чего! Я так полагаю, ты давно уж сатане запродался, а, Лассе?

– Ясное дело, а то нет!

– Ну вот, я же говорю!

– Ого, слыхали?

– А злые духи тебя по ночам не проведывают?

– Не-е... Кто с самим дьяволом в дружбе, того они не трогают. Тому спится сладко, ровно младенцу.

– Ну, это уж ты, Лассе, прихвастнул!

– Да, брат! Это уж ты привираешь! Кабы так, не пришлось бы тебе увечным по жизни маяться!

– Мастер-то тебя отделал, будто своей почитал добычей, а не бесовой!

Они хохотали над собственными шуточками. Злоба зажглась в обращенном к ним пылающем взоре.

– Да мне это тьфу, понял?!

– Так уж и тьфу!

– Они ведь с тобою как с обыкновенной палаческой поживой обошлись, ей-богу!

– Ну и что! Все одно не обломать им Лассе Висельника! – Он выкрикивал слова, яростно сверкая глазами. – Чего захотели! Не так это просто!

– Неужто! Однако начать-то они все же начали!

– Да ничего им у меня не отнять, нету у них такой власти! – крикнул он, вскакивая. – Понял? Нету – и все! Не в человеческой это власти – меня одолеть, сказано тебе, и шабаш!

– Да что ты! Беда, да и только!

– Им до меня нипочем не добраться! Чем я владею, никакая в мире сила не отымет! А от меня потом к мальцу вон перейдет, он мой наследник!

– Ба! Так у тебя и наследство есть, Лассе? Ну и ну, слыхали?

– А ты как думал! Есть, да побольше вашего! Ему от меня и корень, и вся преисподняя в наследство достанутся!

– Выходит, есть у тебя корень-то?!

– Есть! Душу можешь дьяволу прозакладывать, что есть! Показать тебе, что ль!

– Не, не!..

– Вот он где, на груди у меня! По виду будто как человечек, и с ним хоть воруй, хоть чего хочешь делай – все тебе в руку пойдет, пусть даже и рук нету!

Они разинули рты. Воззрились на него со страхом.