Избранное

— А как мы их сосчитаем?!

— Да, как? — удивленно переспросил Сашка. — Понятия не имею!

— А если на палочках попробовать? — подсказала Алена. — Вон Вова Митрин на палочках хорошо считает. У всех первоклассников счетные палочки собрать и, кто копейку принесет, сразу палочку класть. А Вова уж их будет пересчитывать.

— Принято! Все несите палочки! — объявил Сашка. — Но считать-то пока нечего. Потом, надо экономить. В магазин идем, покупаем не двести граммов масла, а сто восемьдесят. И так далее. Само собой, отказываемся от кино, от мороженого, от ирисок. Отказываемся, конечно, на улице, но не дома. Дома надо просить: «Хочу мороженого», «хочу-у в кино», — и быстренько тащить копейки в общую кучу.

— Попадет же, Сашка! Мало вчерашнего?

— Будто нам не попадало! Переживем. Ради такого дела не страшно.

— Пусть попадет. Может, хоть за это мне попадет! — воскликнула девочка Настя.

Сказано — сделано. Мальчики и девочки вдруг все запросились в кино, вдруг все захотели мороженого, вдруг все побежали в булочную, гастроном. Даже те, кто раньше не любили туда ходить.

Вова Митрин прохаживался по пустырю, где решили складывать деньги в общую кучу. «Какой я главный бухгалтер? — думал с горечью Вова. — Никакой. Самый настоящий бездельник. Ребята там изворачиваются, а я хожу как фон-барон. Лучше бы в Березовую рощу пошел. Утешил бы как-нибудь, развеселил. Как там мой бегемоша? За ушами даже некому почесать…»

Но тут появились первые вкладчики. Зажав в кулачках потные, горячие пятаки и гривенники, они подбежали к Вове, крикнули:

— Считай и помни: копейка рубль бережет. Не имей сто рублей, а имей сто друзей! Да здравствуют наши милые звери! — Первые вкладчики расписались в Почетной книге основателей звериного приюта и убежали.

Вова Митрин сразу же пересчитал деньги и выложил на тропинку тридцать девять палочек, коричневых, пластмассовых, похожих на шпалы игрушечной железной дороги.

Через час Вова уже бегал по дороге, высунув язык — коричневая лента палочек растянулась, наверное, на добрую версту. У Вовы пропал румянец, он сразу похудел, загнанно дышал и, к тому же, сбился со счета. Он бегал вдоль палочек и, как заведенный, повторял: «Палочка плюс палочка — равняется двум палочкам, да еще палочка…»

На пустыре уже заметно блестела куча сэкономленных родительских денег.

Девочка Алена пошла в молочный магазин. Молока еще не привезли, и она растерялась: как же можно утаить сколько-нибудь копеек, если в руке неразменянный рубль? Подумала, подумала и купила сыру. Сбегала на пустырь, бросила двадцать копеек в общую копилку, а вечером сказала маме:

— Ой, мамочка! В молочном такой вкусный томатный сок! Я выпила два стакана. Ты ведь не будешь ругаться?

— Да, на здоровье, ласточка. Если хочешь, еще сбегай выпей.

— Нет, больше не хочу. Вдруг живот заболит. Я второй-то еле допила.

— Ну, как хочешь, — рассеянно ответила мама.

— Можно, я погуляю?

— Да, конечно. Только далеко не убегай.

Немного погодя мама обнаружила, что молока в доме нет. «Вот забываха, сыр зачем-то купила, а молока нет. Ну, ладно. Пусть играет. Сама схожу».

В магазине мама вспомнила, как Алена расхваливала томатный сок, и решила: «Попробую-ка и я. Тысячу лет не пила томатный сок». Подошла к стойке — большие, стеклянные воронки, из которых обычно наливали сок, были пусты и слегка запылились.

— Скажите, — спросила мама продавца. — Сегодня у вас был томатный сок?

— Что вы! Уже второй месяц не привозят.

У мамы потемнело в глазах, она, пошатываясь, вышла аз магазина. «Боже мой! С этих лет и так лгать! Кто же из нее вырастет? Где взять сил, чтобы пережить этот ужас?!»

Алена вернулась с улицы румяная, веселая, голодная:

— Хочу пить, хочу есть. Ох и устала!

Мама спросила:

— Ты точно помнишь, что пила томатный сок в молочном?

Алена быстро взглянула на маму, все поняла и нестерпимо покраснела — нет, запылала, запламенела, так растерялась и сникла, что смотреть было жалко. Потом разревелась:

— Да! Я эти деньги отдала на зверей… Мы, мы… им, им… дом построим!

— При чем тут звери, Алена? При чем копейки? Весь ужас в том, что ты в глаза мне врала и еще улыбалась при этом! Кто тебя научил? — Мама чуть не плакала.

— Мамочка, мамочка! — испугалась Алена. — Я сама не знаю откуда! Я больше не буду так! Мамочка!

Мама молча отстранила Алену, пошла выпила таблетку от головной боли.

Алена ревела, тоненько, противно подвывая. Мама позвонила папе и, всхлипывая, пересказала историю с томатным соком. Папа долго утешал маму по телефону. И еще что-то говорил. Наконец мама уже совершенно спокойно переспросила:

— Отдать на перевоспитание? К нему?! Именно к нему?!! Что ж, ты — отец, тебе виднее.

Она положила трубку, приказала:

— Одевайся. Поедем за город.

Так или примерно так разоблачили своих детей остальные папы и мамы и, ужаснувшись их порочным наклонностям, тоже решили: пора перевоспитывать, пока не поздно.

Только девочка Настя осталась в городе. Она не нуждалась в перевоспитании. Еще утром мама дала ей рубль и сказала:

— Учись тратить деньги. Расходуй рубль, как хочешь, а потом я тебе скажу: разумно ты потратила или нет. Ты ведь у нас умница!