Избранное

Паря Михей и паря Ваней вошли в городской парк, где наготове стояли качели, колесо обозрения, «мертвая петля», карусели большие и маленькие — ждали больших и маленьких учеников на «неповторимые осенние гуляния с участием зверей и животных» — так гласили афиши.

Девочка Алена, увидев медвежонка и слоненка, подбежала к ним.

— Здравствуйте! — За руку Алена держала юркого, веселого мальчишку, который сразу же навел на медвежонка пистолет. — Ой! А где же балалайка? Где рожок? И почему вы такие грустные?

— Решили перемениться. Нет больше веселых попрошаек. — Медвежонок невольно всхлипнул.

— Трудно, Алена, дается новая жизнь. Ты когда-нибудь пробовала жить по-новому? — Паря Ваней оттопырил уши, чтобы лучше слышать ответ.

— Не приходилось. То некогда, то забуду, то марки начну собирать — все как-то не доберусь до новой жизни.

Медвежонок вдруг закрылся лапой: из наведенного на него пистолета блеснул огонь.

— Что это за мальчик, Алена? Почему он балуется оружием?

— Да это же пистолет-фонарик! А это Егор, мою двоюродный брат Егор.

— Все равно неприятно. Пусть твой брат-пистолет уберет свой фонарет… То есть фонарик!

— Егор, спрячь пистолет! Мой брат, паря Михей, пока маленький, хитренький. В общем-то с добреньким сердчишком. Будем надеяться, что он исправится.

— Будем, будем. Что еще остается делать? Рано или поздно все исправимся.

Паря Михей достал недоеденную морковку, которую он носил за ухом, как носят карандаши плотники и столяры, протянул ее Егору и задумчиво сказал:

— Алена, может, ты посоветуешь! С чего нам начать? С какого края подступиться к новой жизни?

— Миленькие, хорошенькие, не знаю. Дома спрошу, в школе спрошу, а самой тоже ничегошеньки в голову не приходит. Ой! Вот что. Посоветуйтесь с девочкой Настей. Она все знает, все умеет, она все, все, все знает!..

Алена погладила слоненка, погладила медвежонка, дала им по конфетке, а ее брат Егор подарил им пистолет-фонарик.

— Живем, паря Ваней! Теперь чуть что, сразу посветим. Ночью, конечно, днем-то и так все видно. Пошли, поищем девочку Настю. Где она, Алена?

— Тут где-то, размышляет о жизни.

На скамейке под старой сосной сидели Вова Митрин и Муля-выбражуля. Вову в честь первого сентября наголо остригли, одели в новую форму с белым отложным воротничком — он сидел, чинно сложив руки на коленях, пухленький, аккуратный, тихий. Его, пожалуй, можно было и не заметить на скамейке, потому что Муля-выбражуля разоделась в пух и прах и загораживала Вову от прохожих огромными золотистыми бантами — если бы банты превратились в бабочек, они подняли бы Мулю-выбражулю над землей. На белоснежных гольфах тоже готовы были вспорхнуть два голубых атласных банта. А на цветастой блузке с рукавами-крылышками красовалась гроздь вишен, да таких крупных, тяжелых, что они скорее напоминали яблоки.

— Здорово, Екатерина! — дружно сказали паря Михей и паря Ваней. — Здорово, Вова! Девочку Настю не видели?

— Нет. Мы увлеклись с Владимиром беседой и ничего не видели.

— Охти-тити-ти! — передразнил Мулин-выбражулин голосок паря Михей. — Что это за гири навесила ты на грудь? Топиться собралась?

— Это самые модные в городе вишенки! Как это грубо: гири!

— Вишенки?!! — ахнули медвежонок со слоненком. — Ха-ха-ха! А ты, паря Вова, что уши развесил? Замечательная у тебя прическа. И щелчки хорошо ставить. Ну, если кому-нибудь захочется. Ты не обижайся, ладно, Вова?

Вова молча кивнул и опять уставился в глаза Мули-выбражули.

Девочка Настя одиноко прохаживалась по тополиной аллее. Задумчиво потупив голову, заложив руки за спину, она крупными, неторопливыми шагами мерила и мерила аллею — только песок похрустывал да солнечные брызги падали на выпуклый Настин лоб, когда она попадала в солнечный дождь, пробивающийся сквозь листву.

Паря Михей неслышно догнал девочку Настю и обхватил ей голову лапами, закрыл глаза.

— Угадай кто? — измененным, веселым баском спросил он.

— Иннокентий Степаныч! Наконец-то! Я уже заждалась. — Девочка Настя отвела лапы от глаз.

— Вот и нет! Вот и нет! — Паря Михей от удовольствия, что его перепутали, запрыгал, захлопал в ладоши. Но тут же нахмурился:

— Ближе к делу, Настя. Некогда нам. Торопимся начать новую жизнь.

— И я могу вам помочь?

— Конечно. Все говорят, что ты девочка безупречная во всех отношениях. А мы и попрошайничали, и врали, и дурака валяли. Теперь мы решили стать безупречными. Научи нас, расскажи все без утайки.