Избранное

В таком состоянии застала его жена. Она с тревогой посмотрела на мужа и принялась утешать его. Но Человек уже снова был тверд. Женщина утешала его, а сама постоянно была охвачена ужасом.

Так длилось долго, неделями, из вечера в вечер. Однажды к Человеку пришел его друг. Бледный, небольшого роста, щуплый в пенсне. Но даже бледность не могла скрыть выражения величавого спокойствия на его лице. В тот день вновь произошли страшные события.

Человек уже улыбался, он надеялся, верил в свою силу, верил в правду и, быть может — все мы несовершенны, — в свое везенье. Из соседней комнаты доносился беззаботный смех двух мальчуганов.

А в городе шепотком распространялись слухи. В двух-трех еще издававшихся газетах писалось, что повсюду царит счастье и радость, люди прилежно трудятся, весело развлекаются и по вечерам поминают в своих молитвах правителей страны. Но затоптанные в пыль беззвучно шептали друг другу: «Отсюда увели двенадцать, оттуда семь, там сорок; исчез Икс, исчез Игрек».

Человек сидел, уронив на стол голову, когда вошел его друг. Друг подошел к Человеку и тихо, без упрека, совсем просто спросил:

— Тебе не стыдно?

Человек встрепенулся, ощутил стыд.

— Да, стыдно, — сказал он.

Друг холодно, понимающе глядел на него.

— Я помогу тебе. Видишь, я не боюсь. Я тверд, как сталь. Меня можно сломать, но не согнуть. На груди моей капсула с ядом, в кармане револьвер и кинжал. Знай: человек не сдается. Для смелого не существует мученической смерти, не существует допросов, над смелым нельзя смеяться, на гибель смелого не станут глазеть приглашенные гости, как на цирковое представление. Смелого должен бояться злодей.

Он вынул из кармана оружие и капсулы.

— На, возьми!

Лицо Человека просияло:

— Спасибо, я уже не боюсь.

Жена была рядом и все слышала. Она прошла в другую комнату, бросилась на колени перед кроватью и беззвучно, давясь слезами, зарыдала.

— А теперь поговорим. Сядь.

Но вскоре в дверь раздался звонок. Человек не испугался, но машинально встал, чтобы открыть дверь.

— Стой! — приказал ему друг. — Лучше я.

И пошел в переднюю к двери.

— Кто там?

— Откройте!

— Не открою. Кто там?

— Именем закона! — соврал кто-то.

Рядом с другом уже стоял Человек.

— Я принимаю только днем.

— Откройте, не то худо будет!

Они даже не ответили.

Снаружи посоветовались, пошумели. Дверь задергалась, затрещала. Кто-то налег на нее.

— Первого, кто войдет, я пристрелю.

На лестнице все замерло, тишина. Потом зазвучали голоса, послышались шаги, кто-то удалялся от двери. Осталась охрана.

— Открой окно, выгляни на улицу.

Внизу стояла машина. К ней приблизились двое. Посовещались. Из автомобиля вышли еще люди.

Снова поднялись. Через несколько минут — сильный стук. В квартире тишина. Грозный, безжалостный голос — не тот, что раньше. Дверь с треском взломали. Вероятно, какой-то гигант навалился на нее всем телом. В проеме возникла его фигура. Человек выстрелил, и гигантская гиена околела. Новые гиены вломились в квартиру, выхватили револьверы, открыли стрельбу. Человек и его друг сражались. Три гиены околели, четвертая бросилась наутек. Человек и его друг, получив смертельные раны, упали.

Вбежала жена. При свете осмотрела убитого мужа и его друга. Молча. Она была сильной, втащила их в комнату, уложила на кровати. Поцеловала мужа, взяла за руки двоих хнычущих ребятишек.

— Идемте.

Вышла на улицу. В ночную темень. Завтра на солнечный свет, к людям. Люди! Защитите! Я умру, но от них защитите!

Дети плакали.

— Не плачь! Не плачьте! Ваш отец спасен. Он был смелым, он умер, но спасся. Будьте и вы такими, как он.

1930

Перевод Е. Тумаркиной.

Май 1919 года

Иштван Петур поклонился всем сидевшим в комнате и сказал:

— До свидания. Я вернусь. Самое позднее через час — И вышел, резким движением закрыв за собой дверь.

В комнате сразу наступила тишина. Вокруг квадратного стола сидели четверо мужчин и одна дама. Они смущенно потупились, избегая смотреть друг на друга, забывши на время даже о том мрачном вопросе, что будет с ними и со всеми, чью судьбу они разделяют. У всех мысли сосредоточились на одном: пять минут назад случился небольшой скандал — они по привычке называли его инцидентом. Иштван Петур резко заявил молодому человеку, который сидел вместе с ними за столом и с которым он познакомился только в этот вечер, чтоб он «заткнулся и не болтал глупостей».

«Инцидент» начался с этого. Но так как оскорбленная сторона реагировала только тем, что покраснела, то инцидент, казалось, был исчерпан, если, конечно, не считать последующие душевные волнения. После мгновенного смущения Иштван Петур снова заговорил с величайшим пылом, обращая свои слова к хозяину дома. «Я твердо уверен, — заявил Петур, — что послезавтра этих мерзавцев уже не будет в городе. Послезавтра их уже выгонят. Они побегут так, что только пятки засверкают, потому что они трусливые негодяи. Но с каждого, кого удастся захватить, уж будьте уверены, спустят шкуру. Пойду погляжу, все ли подготовлено как следует».

И он удалился.