Избранное

На берегу он разузнал дорогу на Гаагу. Из-за оград рыбачьих домишек доносился приятный аромат яблок, а на клумбах цвели цветы.

35

Боже, в каком же благословенном краю очутился Иржик, и как близок был он его сердцу! Все здесь напоминало Гану, только это была Гана, пронизанная сетью каналов с заросшими камышом заливами, где вербы купали в воде свои ветви. Богатая и благоухающая равнина была так похожа на его родные места, только без горы Гостын в отдалении! Зато деревни здесь были богаче и вид имели более веселый. Домишки были сложены из красного и серого кирпича, а крыши круче и наряднее. Чистотой сверкали узкие окна с занавесками и цветочными горшками, свежестью благоухали луга, и на удивление чистые черно-белые коровы паслись на зеленых травах. В белоснежных чепцах на аккуратных белокурых головках по подметенным мостовым чинно шествовали опрятные женщины в деревянных башмаках или стояли у отмытых до блеска порогов своих домов. Лица их были бело-розовыми, кровь с молоком, а голубые глаза сияли словно отражение неба в воде.

Сотни ветряных мельниц махали над лугами крыльями, и паруса лодок — белые, коричневые и желтые — нес как бабочек ветер над открытыми и спрятанными от глаз каналами.

Иржик шагал пешком по этому прелестному краю, потом ехал в наемной повозке от деревушки к деревне, от городка к городу, он всходил на пузатые лодки с веслами и без весел, с парусами и без них и плыл по водам каналов вдоль дорог, под мостами и над дорогами, вдоль лугов и садов, холмов, мимо канав и дамб. Над головой проплывали разноцветные мостики. Другие мосты со скрипом расходились перед ним, пропуская лодку. Он плыл по аллеям тополей и ольхи, через березовые рощи и дубравы, мимо болот, где гнездились дикие утки, мимо стай задумчивых аистов, занятых охотой в камышах, мимо молчаливых рыбаков и стаек голых детишек, с визгом резвящихся на мелководье.

Сойдя на берег в каком-то городке, он был оглушен стуком молотков и звонким пением пил. Здесь жили кузнецы, плотники и корабелы. В другом городке усатые землекопы нагружали тачки каменьями и глиной, вывозя их за ворота к ближнему болоту. Стучали лопаты и кирки — в дюнах строились новые дамбы, отгораживающие сушу от моря. В следующем городке каменщики возводили на ровной площади новую ратушу, чтобы она множеством своих маленьких, в одно окно, этажей вознеслась над остальными домами. Очередной городок был погружен в задумчивую тишину, но за его окнами сотни женщин ткали и пряли, а сотни мужчин складывали их работу в ящики, относили в лодки и везли в морские гавани.

Отрадным было зрелище занятых работой людей в городах и деревнях, рыбаков и лодочников, радовали взор тучные черно-белые стада, гордые петухи, куры, индюки и всякая другая живность, но больше всего ласкали взор виды беспредельных полей гвоздик, маков и других цветов, одноцветных и пестрых, веселящих сердце красками и благоуханием. Сады за желтыми и зелеными оградами поражали разнообразием цветов и ароматов, а цветы, выставленные на окнах в горшках, распространяли благоухание. Перезвон колокольцев сопровождал бой часов, возвещающих с башен неторопливый бег времени, а в тени арок с достоинством прогуливались мужчины в широкополых черных шляпах и черных одеждах с белоснежными кружевными воротниками. Через открытые окна кухонь по улицам распространялись запахи жареного мяса, соусов и приправ, дынь, яблок и домашних настоек.

В трактирах путника ждал пышный стол: суп и рыбу подавали там в серебряных мисках, а хлеб резали ножом с серебряной ручкой. Расплачивались золотой монетой, и золото звенело на столах игроков. Они покуривали длинные трубки, радуясь выигрышу или печалясь над проигрышем сытыми, возбужденными от крепких напитков голосами.

Много было шуму и разговоров в трактире большого города, куда Иржик приехал, приплыл и дошел, разговоров о заморских странствиях, о Батавии, городе на далеком острове Ява, и о золоте, которое где-то у самого экватора гребет лопатой Ост-Индская компания, установившая себе привилегии на всех землях за мысом Доброй Надежды. Поговаривали о новом союзе с соседней Англией, могущество которой в последние годы росло на глазах, но вреда голландскому флоту пока еще не приносило. Если Голландия с Англией объединятся против испанцев и прочих папистов, будет совсем неплохо. Заговорили о близкой войне, о Дании и Бранденбурге, и тут Иржик вмешался в беседу и сказал, что он тоже собирается на войну, чтобы сделать людей своей земли такими же свободными, как здесь, в Голландии. Дознавшись, что приезжий господин родом из Чехии, они кликнули трактирного слугу, в свое время побывавшего в тех краях.

Явился рыжий верзила и спросил, в чем дело. Да, был он на той, чешской, войне и еле ноги унес с этой Белой горы, про которую было произнесено столько слов и написано всякой всячины.

Иржик предложил ему стаканчик:

— Расскажи, друг, как дело было?

И рассказал Яан, — так звали слугу, — о заповедном лесе под Прагой, куда бог знает почему поставили их роту, а первая и третья роты остались в Граде стеречь короля.