Избранное

Несмотря на ясную звездную ночь, моря видно не было. Трактир гудел от разноязыкого говора гостей из разных уголков земли. Многие были пьяны. Трактирщик знал купца ван Толена и обещал послать за ним. Живет он не в порту, здесь находится только его склад, а дом стоит у ворот Дюн.

Месье де Сен-Жери попросил Иржика не выходить из комнаты и там же поужинать.

— Народ в трактире буйный, как бы не вышло драки. А ваша шпага, месье, и без того наделала немало хлопот.

— Тысяча чертей, вы решили стеречь меня до последней минуты…

— Ну вот, вы уже ругаетесь! Я серьезно опасаюсь за благополучный исход вашего путешествия.

— Черт вас подери вместе с вашим кардиналом! — отозвался Иржик и пригласил месье де Сен-Жери наверх в свою спальню. — Но окно мы все же откроем — хочется подышать соленым морским воздухом.

Месье де Сен-Жери собственноручно распахнул створки, уселся к столу и произнес:

— Хорошее было путешествие!

— Только не для меня, черт вас побери!

— Я исполнял свой долг, месье. У кардинала — красная мантия, и у его палача — тоже. Я не очень-то расположен к близкому знакомству с ними обоими. С меня хватает одного кардинала.

— И с меня тоже, — заключил Иржик.

Рано утром явился тщедушный и рыжеволосый господин ван Толен. Он раздраженно поинтересовался причиной приглашения, ведь расстояние от трактира до ворот Дюн точно такое же, как и от ворот Дюн до трактира. Иржик показал ему вексель господина ван дер Флита из Венеции. Купец повеселел и склонился в глубоком поклоне, заявив, что он к услугам дворянина и готов выплатить золото в своем доме. Месье предпочитает французские экю или голландские золотые?

— Я отправляюсь в Голландию на вашем корабле!

— Месье удачно подгадал, как раз сегодня после полудня будет корабль во Флиссинген. Это каботажный галиот «Сен-Морис». Под его палубой три каюты.

— Морис? — повторил Иржик. — Прекрасно. Он возьмет меня и моего коня. Святой Мориц — так называется храм в моем родном Кромержиже.

— Не понимаю, о чем вы говорите.

— Кромержиж — самый красивый город на свете.

— Покорнейше прошу простить, но я смею не согласиться. Самый красивый город — это Амстердам, откуда я родом.

— Красивейший из городов — Париж, — вежливо вступил в беседу месье де Сен-Жери, продолжая этот невинный спор.

— Откуда вы знаете господина ван дер Флита? — спросил ван Толен.

— Мы познакомились в Венеции.

— Вы венецианец?

Месье де Сен-Жери ответил за Иржика, что тот чех и прибыл во Францию через Стамбул и Венецию.

— Вам понравится в Голландии, — говорил господин ван Толен, — если у вас много денег. Если же их нет — то даже в Голландии плохо, хотя это поистине райская обитель.

— Я еду в Гаагу к чешскому королю и королеве.

— Вы, верно, что-то напутали. У нас нет ни королей, ни их наместников. Мы их свергли. Не припомню, чтобы у нас жил хоть какой-нибудь король.

— Король Чехии!

— Мне не хотелось бы показаться невежливым, но я, ей-богу, не знаю, где находится земля, о которой вы говорите. Это что, в Венгрии?

Иржик горько рассмеялся.

«Ее словно бы и нет», — так сказал про Чехию один чересчур разговорчивый нидерландец в софийских банях. То же самое утверждал и еврей в вилле на Мраморном море, а месье де Сен-Жери о ней и вовсе не слыхал, решив, что Иржик приехал из Испании. А между тем неподалеку от здешних мест чешский король поразил некогда своим славным мечом английского рыцаря и в той же битве сражался великий государь Карл IV, наполовину француз{155}. Еще совсем недавно Чешское королевство было таким богатым и могущественным, что обладание им служило предметом ожесточенных споров.

И вот нет больше этого королевства. Как глиняный кувшин разбили его, а осколки бросили в мусорную яму», — думал про себя Иржик, перестав поддерживать беседу.

Господин ван Толен расстроился:

— Я огорчил вас, месье? Простите мое невежество. Нам тоже приходилось несладко, и никто не знал о нашем существовании, покуда нами правили чужеземцы. А теперь поглядите, мы сами себе господа на своих морях и в своих землях! Вот вы, например, отправитесь в Генеральные Штаты на галиоте, который принадлежит мне, голландскому купцу! Придет время, испанцы покинут и Фландрию, а все потому, что у нас нет королей, зато есть деньги. Деньги, месье, сильнее любых королей! У нас каждый сам себе король, и господь бог с нами!

— Голландские аркебузиры охраняли замок моего короля в Праге, — сказал Иржик.

— Видите, как мы сильны? — обрадовался господин ван Толен и даже покраснел от удовольствия.

Месье де Сен-Жери с любопытством прислушивался к этой необычной беседе.

Они пришли к воротам Дюн, которые своим видом напоминали Иржику Далиборку{156}. Господин ван Толен выплатил деньги по векселю, отсчитав подорожные от Булони до Флиссингена, а потом пригласил Иржи и месье до Сен-Жери на обед. Он оказался старым холостяком: ни супруги, ни детей за столом не было. За обедом хозяин расхваливал Голландию и ее богатство, утверждая, что могуществом она превосходит Англию и ее корабли скоро завоюют все моря мира.

Неожиданно он сказал: