Избранное

Взяв Зофа за локоть, Свердлов провел его к окну, усадил в жесткое кресло, себе придвинул венский стул и спросил:

— Нашли?

— На квартиру к мастеровому Емельянову Николаю Александровичу предлагаю поставить. Живет он в Разливе, в Новых местах, вроде и на отшибе, а до станции рукой подать. К усадьбе выходит протока, на лодке можно перемахнуть через озеро, а там безлюдные места.

— Знакомая фамилия, припоминаю. Игнатьев когда-то рассказывал. Это тот Емельянов, что оружие переправлял из Финляндии? Кажется, у него брат Иван сидел в Шлиссельбурге?

— У Емельяновых два брата были на каторге. Василий недавно возвратился из Нижней Туры. Сидел в тюрьме и находился в ссылке и сам Николай. На Шпалерную забирали их отца. Дом старого Емельянова на Никольской красным прозвали.

— Значит, подполье у Емельяновых надежное.

— Убежища надежнее сейчас не знаю, — сказал Зоф. — Это мнение партийной организации завода. В доме Николая в девятьсот пятом был штаб боевой дружины, в сарае — подпольная мастерская, где собирали винтовки. Надежда Кондратьевна, его жена, динамит переносила с берега Финского залива домой. Виселицы не боялась, а у нее в ту пору были сыновья мал мала меньше.

— Детей у Емельяновых много? — насторожился Свердлов.

— Бог не обидел, семеро, и все парни.

— Семеро! — воскликнул Свердлов. — У каждого по закадычному приятелю, а то и по два… Это же не дом, Вячеслав Иванович, простите, проходной двор.

— Несовершеннолетних шесть, — уточнил Зоф. — Александр, старший сын, в Красную гвардию записался. Остальные тоже в емельяновскую породу — в родителей, деда и прадеда.

Большая семья Емельяновых пугала Свердлова. «Нашли подполье», — скажут в Центральном Комитете. И обижаться нельзя, правы товарищи. В то же время он сознавал, что надежнее убежища, чем Разлив, сейчас у партии нет. Сестрорецк — это то же, что и Выборгская сторона.

— Доложу, что товарищ Зоф ручается за надежность подполья, — сказал Свердлов.

— И не только я, — поправил Зоф. — Поручительство дает партийная организация оружейного.

Подполье требуется найти поблизости от Питера и границы. Ленину надо не только скрываться от преследования Временного правительства, но и много работать, руководить партией, готовить вооруженное восстание.

— Не скидывайте со счетов соседство подполья, кругом живут оружейники, — отстаивал свое предложение Зоф. — Чуть ли не в каждом доме красногвардеец, а если подсчитать сочувствующих большевикам…

Последний довод — окружение подполья — подействовал на Свердлова.

— У Емельяновых что за хозяйство? Как расположено? — поинтересовался он. — Нарисуйте дом, подходы с озера, от протоки, железной дороги.

— Рисую — хуже нельзя, — отказывался Зоф.

— В передвижники не прочу, не упускайте мелочи, они важны, — требовал Свердлов. — В подполье все нужно предусмотреть. В случае опасности — как незаметно скрыться.

— Надел у Емельяновых от казны — сто восемь саженей. На участке два дома, сарай с удобным чердаком — он может служить и жилой комнатой. На чердак вход — по внутренней лестнице. С улицы усадьбу прикрывают березы, со стороны протоки — ели. На участке много сирени. Можно скрытно пробраться к воде и на лодке выйти в озеро. Близко и приморская дорога, недалеко от станции — дом командира сотни Красной гвардии Паншина, а у самого леса живут Поваляевы, у них можно укрыться.

— Убедили, — сказал Свердлов, — жизнь торопит, Ленину в Петрограде дольше оставаться нельзя. Подполье в Разливе пока лучшее из того, чем располагаем. Но очень велика ответственность, учтите!

Свердлов постучал кулаком по острой коленке, помолчал, проверил, какое впечатление произвели его слова на собеседника, а тот был спокоен.

— Понимаете, Ленину нужно безопасное и близкое к столице подполье, — опять заговорил Свердлов. — Страна накануне важных событий.

— От Сестрорецка до Петрограда и до Центрального Комитета двадцать восемь верст, — заговорил Зоф, — по-моему, это близко. От охранки до подполья в Новых местах — тысяч тридцать верст, пожалуй, с гаком наберется. Я бы вот так считал версты.

— Буду голосовать за подполье в Разливе, — надеюсь, в Центральном Комитете одобрят арифметику товарища Зофа.

Свердлов тут же набросал план связи Петрограда с подпольем у Емельяновых и спросил Зофа:

— Где тонко? Опасно? Ругайте, не обижусь, лучше сейчас поправить.

— Есть одно обязательное условие, — сказал Зоф и замялся. — Тайна остается тайной, когда меньше людей ее знают.

— Разумно, — похвалил Свердлов, — требуется еще и невидимая охрана.

— Посторожим, — заверил Зоф.

Провожая Зофа в прихожую, Свердлов сказал, что, возможно, в подполье уйдет вместе с Лениным еще кто-нибудь из Центрального Комитета, скорее всего Зиновьев.

12

На дворе емельяновской усадьбы Зоф построил мальчишек в шеренгу, велел рассчитаться на первый, второй. Первые номера получили жестяную коробку с леденцами, вторые — картуз пряников.

— Чужих балуешь, своими пора обзаводиться, — встретил Зофа на крыльце Николай. — В твои годы у нас с Надей была семья, один пешком под стол ходил, другой за подол держался, третий в люльке качался.