Избранное

Кто же из четверых — второй квартирант? Недалеко от вокзала от второй группы отделился человек, прибавил шаг. Николай догадался, что это был Зиновьев. Сопровождающие и матрос пошли несколько медленнее, издали наблюдая за Лениным. Пока ему не угрожала опасность.

Через товарные ворота Николай вывел своих квартирантов прямо к последнему вагону, поезд тронулся. Ленин сел на подножку — так поступали мастеровые, когда хотелось выкурить папиросу.

Поезд набирал скорость, вагон покачивало, пугливо билось о стекло фонаря робкое пламя свечи. Николай выбрал скамью у входа, сел так, что загородил проход. Он видел, как Ленин, надвинув кепку на уши, поеживался от встречного ветра, но позвать не решился: на площадке безопаснее, если появится юнкерский патруль, можно незаметно спрыгнуть. В вагоне на соседней скамье дремал калека-солдат, чуть дальше сидели два пожилых офицера, трезвые, негромко беседовали. У одного на коленях лежала газета.

Миновали Лахту. Никто не сел в последний вагон и на Раздельной. Вряд ли будет посадка в Горской. Когда «веселый» вышел из Тарховки, Николай ободрился: теперь, считай, уже дома.

Осмотрев большой дом, баньку, сарай, навес, кусты сирени, пройдя по дорожке к протоке, Владимир Ильич попросил устроить жилье ему и Зиновьеву в чердачной комнате, заметив при этом, что он любит спать на свежем сене.

Николай перенес наверх стол, стулья. Надежда Кондратьевна накрыла простыней сено, положила одеяла легкие и потеплее — ночи в июле бывают холодные.

Владимир Ильич остался доволен:

— Убедился, схорониться у вас можно. Уживемся и с ребятами. Умеют молчать?

— Надя постаралась, сорванцы ее слушаются, меня — меньше, — сказал Николай.

— Управляемая ватага — плюс, — Владимир Ильич поклонился Надежде Кондратьевне, — остается договориться, как людей ко мне пропускать; будут наведываться товарищи из Петрограда.

— По паролю, — сказал Николай. — Надежные слова придумает Яков Михайлович.

— Так, так, — повторял Владимир Ильич, в чем-то он сомневался. — Пропуском служит пароль, а надежно ли?

— Впросак не попадем, кое-чему научились в пятом и шестом у Григория Ивановича из Ахи-Ярви и Андрея.

Владимир Ильич снова проницательным взглядом окинул двор, молодые березы, кусты сирени, сарай, сказал твердо:

— Обстановка не позволит пользоваться только паролем: Свердлов не всегда успеет оперативно его менять, а, возможно, события потребуют неотложных решений. «Правде» срочно потребуется статья.

— В подполье собираетесь работать? — удивился Николай.

— И много, — не задумываясь ответил Владимир Ильич, — революция, Николай Александрович, продолжается, важно не упустить…

Он не договорил, но Николай догадался, что Ленин имеет в виду. Таким неутомимым, нацеленным на вооруженное восстание он был и одиннадцать лет назад на даче «Ваза» и в Териоках. Жизнь у человека на волоске, а он готовится, выбирает месяц и день, когда лучше восставшему народу свергнуть Временное правительство и захватить власть в стране.

— Пройдите к тому кусту, — услышал Николай будто издали голос Ленина.

Куст сирени, на который он показывал, навис над дорожкой, ведущей к протоке.

— Поговорите с женой, — попросил Владимир Ильич и скрылся в сарае.

— Надя, — начал негромко Николай, — гусеница лист пожирает.

Он перевернул чистый, в каплях росы лист.

— Ах, господи, увядает, — воскликнула Надежда Кондратьевна, сокрушенно покачивая головой. — У Смолкина попроси порошка, он из Швеции выписывает.

— В хозяйственной лавке найдется отрава, а нет — так на Пески схожу, там запасливые мужики живут, — ответил Николай.

В проеме чердака показался улыбающийся Владимир Ильич. Сбежав вниз, он позвал в сарай обоих супругов.

— Чудесно придумали, это надежнее пароля, — оживленно заговорил Владимир Ильич, — кто бы ни приехал из Петрограда, приглашайте во двор, подводите к этому кусту сирени и начинайте расспросы про погоду, дороговизну. А я тем временем скрытно разгляжу — щелей в сарае предостаточно, — свой ли человек приехал. Дам знак — пропустите.

— Голос мой слышен? Может, нужно погромче? — спросила Надежда Кондратьевна. — К дому-то я приставлена.

— Слышно. Есть просьба, старайтесь, чтобы приезжий стоял лицом к сараю.

Ленин попросил покупать ему каждое утро газеты. Семь названий записала Надежда Кондратьевна, а он добавил еще «Копейку» и «Маленькую газету».

— Я затворник, а знать должен, что происходит в столице и на фронте, какая ситуация в деревне, на заводах и фабриках, чем заняты министерства Керенского. Что происходит у эсеров, меньшевиков, октябристов, кадетов. Что происходит и по ту сторону границы.

И часа Владимир Ильич не потратил на устройство в сарае. Позавтракав, сел за стол. В первый же день он написал статью «Политическое положение», в которой поставил вопрос о всемерной подготовке к вооруженному восстанию в России.

Чтобы не бросалось в глаза, Николай велел сыновьям газеты покупать в Разливе, Тарховке, Сестрорецке, Курорте, а иногда ездить и на Раздельную. Все было учтено — так казалось Надежде Кондратьевне. Но первая же вылазка за газетами не обошлась без происшествия.