Избранное

Варина спутница была женщина еще не старая, но болезненная. Месяц назад у нее умер муж, владелец двух десятков жилых домов в Петербурге и пяти магазинов в Гостином дворе. Китаев много лет страдал запоем и умер от белой горячки. В завещании он оставил жене все имущество с условием, чтобы после его смерти она совершила богоугодное дело. В это время в Петербурге ходило много легенд о чудесах Иоанна Кронштадтского. Церковь готовила канонизацию мощей нового святого. Шамкающие старухи, кликуши, монахи разносили из дома в дом рассказы о его святости, подвижничестве. Это, видимо, и навело вдову на мысль выстроить часовню с неугасимой лампадой на набережной Карповки, по дороге к монастырю Иоанна Кронштадтского. Хлопоты ее пугали, и она хотела переложить их на верного человека.

Потеряв место в школе, Варя не отказывалась ни от какой случайной работы, а тут вдова предлагала ей дело выгодное и простое. От Вари требовалось немногое: найти десятника, подготовить договор, проверять счета и выдавать деньги. И все-таки она не решилась. Ее останавливали не трудности, а предчувствие, что Тимофей неодобрительно отнесется к ее новой службе.

Коляска катила мимо еще не застроенных пустырей, на которых копошились дети бедноты. Одни собирали букетики мать-и-мачехи на продажу, другие ковырялись в мусоре.

— Простите меня, — осторожно начала Варя, — но я не стала бы строить часовню. Богоугодное дело? Вот оно: собрать таких вот ребятишек, одеть, обуть и все лето кормить их досыта.

Варя ожидала, что ее собеседница пожмет плечами и скажет: «Швырять деньги на босяков?» Однако случилось иначе.

— Может быть, вы и правы, — серьезно сказала Китаева. — Об этом стоит подумать.

Коляска выехала на Колтовскую набережную. В это время из нового корпуса завода «Вулкан» рабочие вывезли на берег вагонетку мусора. Дымящуюся груду обступили мальчишки. Железными крючками они жадно ворошили мусор. Каждый норовил схватить добычу — оловянную крошку, гайку, обрезок стального прута, но никто не толкал соседа, никто не ругался.

Китаева велела кучеру остановить коляску и вместе с Варей спустилась на берег.

Ребята с недоверчивым интересом поглядывали на незнакомую барыню, но не грубили. Кто-то признал в Варе учительницу и этого было достаточно.

Китаева вдруг заплакала.

— Записывайте, — сказала она. — Только пойдут ли?

За каких-нибудь десять минут записалось тридцать мальчишек. Варя велела ребятам построиться, подсчитала — двадцать три. Устроила перекличку — тридцать. Все было ясно: мальчишки записали своих товарищей и подают за них голос на проверке.

— Не беда, завтра придут все, — успокоила Варя вдову.

Наутро вдова несколько умерила свой порыв. Когда она поехала с Варей по магазинам, то вместо суконных штанов купила из чертовой кожи, а вместо ботинок — сандалии. Купили и блузы с матросскими воротниками.

Варя свела ребят в Петрозаводскую баню. Там парикмахеры наголо обстригли их. После мытья возвращались строем. На Барочной улице им повстречалась коляска вдовы. Если бы не Варя, шедшая впереди ребят, Китаева проехала бы мимо этих чистеньких, скромно одетых детей.

Вдова и на еду скостила по гривеннику с головы. Варя нашла приличную чайную на Большой Зелениной, где кормили вкусно и недорого. Утром ребята собирались на набережной, затем шли завтракать, потом степенно, школьным строем, переходили Крестовский мост. На лужайке возле гребного клуба играли в лапту, городки, пятнашки. Был и тихий час, когда все садились в кружок и не шелохнувшись слушали чтение Вари. Обедали в той же чайной, а на ужин им выдавали бутерброды.

Хлопот в лагере было много, чему Варя радовалась: дома всего надумаешься, а с мальчишками не заскучаешь, растормошат: то одно им расскажи, то другое объясни. От Тимофея Карповича все еще не было весточки.

Девять мальчиков ушли из третьего класса, пятерых осенью ждала переэкзаменовка. Хорошо было бы их подучить. Когда дело касалось интересов учеников, Варя говорила с жаром. Вдове нравилась ее горячность, тем более что на новую затею учительница не требовала денег. Для классных занятий вдова отвела пустовавшую квартиру в своем доме на Ропшинской улице.

Подготовка у ребят была разная. Варя рассадила их по комнатам. В ее «школе» получилось четыре класса.

Как-то раз Варя выписала на доске задачу и, пока ребята решали, подошла к окну. Человек в соломенной шляпе и дымчатых очках сидел на скамейке у дворницкой, украдкой поглядывая на окна Вариной школы. Он, видимо, страдал зубной болью, большая часть его лица была скрыта под черной повязкой. Этот человек сегодня шел за Варей от самой Корпусной улицы. Шпик?.. Но почему за ней следят? А может быть…

Может быть, полиция знает о ее отношениях с Тимофеем? Может быть, Тимофей опять бежал, и вот за ней следят, да, именно за ней, потому что знают — он придет к ней, не может не прийти, и тогда…

Варя пряталась за портьерой, а человек будто почувствовал, что за ним наблюдают. На какую-то секунду он снял очки, повязку и осторожно погладил щеку. И этого было достаточно.

Тимофей!..

Забыв про учеников, она выскочила на улицу…