Избранное

Это, конечно, крест, и все такое, ошибиться нельзя, это может помочь установить его религиозную принадлежность. Но мундир? Откуда им знать, что это форма офицера легкой кавалерии времен Крымской войны? Форма героя, пережившего знаменитую самоубийственную атаку в войне, начатой во имя христианской добродетели? Да они и не слышали об этой атаке.

Ты готов? шепнул Хадж Гарун.

Безоружен, пробормотал Джо. Но готов, если вообще можно противостоять мощи Первого крестового похода.

* * *

Хадж Гарун опустился на четвереньки и знаками велел Джо сделать то же самое. Факел потушили. Джо вгляделся в темноту туннеля и заметил в конце его слабый свет.

Потолок туннеля постепенно становился ниже, и вскоре они стали задевать его головами. Наконец Джо и Хадж Гарун протиснулись в отверстие и залегли на гладком уступе. Джо заметил, что из соседних скал когда-то вырезали четырехугольные блоки. Они подобрались к краю уступа.

Глаза Джо сузились. Перед ним открывался квадратный зал с высокими сводами, не естественный, а рукотворный. По стенам горели факелы, а в каких-нибудь десяти футах под ними расположились несколько сотен человек в одеждах ярких цветов и удивительных шляпах, по большей части высоких и остроконечных.

Повсюду были развешаны знамена и флаги. В дальнем конце подземного зала возвышался деревянный помост. На нем сидели человек шесть столпов ордена в особенно роскошных одеяниях и внимательно слушали, как один из них обращается к собранию.

Улучшенный, исправленный и дополненный конклав кардиналов, подумал Джо. Рим в конце концов потерпел неудачу. Они переехали сюда и сейчас, наверное, только что выбрали нового Папу. В конце концов Иерусалим победил.

Хадж Гарун прикоснулся к его руке.

Тот, кто говорит, — Готфрид Бульонский, прошептал он.

Голос у него прямо как у английского сержанта на плацу, подумал Джо.

А человек справа от него, прошептал Хадж Гарун, это его брат, Болдуин Первый, — первый католический правитель Иерусалима. Остальные на помосте — это Раймунд Тулузский, Роберт Нормандский, Роберт Второй Фландрский, Боэмунд и Танкред. Вон и те двое, которые и заварили эту кашу, Петр Пустынник и Вальтер Голяк.[90]

Грязный сброд, пробормотал Джо, пытаясь прочесть девизы на знаменах.

Он не многое мог разобрать из загадочных символов, но понял, что в пещере собрался Орден тайного храма, общество вольных каменщиков, в которое входили люди с высокими степенями масонского посвящения. Оратор говорил, что множество масонов из лож самых разных стран проделали долгий путь в Иерусалим, чтобы принять участие в этом международном тайном конклаве, в первом конклаве, который видят эти палаты, вырезанные в скалах под западной крепостной стеной Старого города, давно и широко известные как Соломоновы копи, место, где, как гласит предание, древние каменщики вырезали и обрабатывали камни для Соломонова храма.

И поскольку мы таким образом можем проследить историю вольных каменщиков, начиная с тех, древних, продолжал оратор на помосте, сейчас настал воистину великий момент в истории, хотя мир никогда о нем и не узнает. Мы собрались здесь, чтобы в этих палатах, там, где Соломонов храм восстал из недр земли, совершить тайные обряды нашего орденского братства. Это место с полным правом можно назвать Соломоновым храмом, воздвигшимся в вечности, а эти просторные палаты, где мы с вами сейчас находимся, однажды вырезанные в скалах нашими братьями, есть не что иное, как материальная форма духовного Храма, которую все мы храним в душе и безмерно почитаем.

Знамена затрепетали. Раздались крики да-да, слушайте-слушайте, верно-верно. Оратор снисходительно улыбнулся и поднял руки, призывая к молчанию.

Богом клянусь, вот здорово, подумал Джо. Вот он, тайный язык камней. Довольно лицемерный язык, а вместо голов — опустевшие копи. Да уж, загадочно, по крайней мере для меня. Что бы все это значило?

Хадж Гарун уже давно настойчиво тянул его за рукав, и Джо никак не мог понять, что он так горячо шепчет.

Что ты говоришь?

Я говорю, надо их остановить, пока еще не поздно, пока у них не появился шанс вернуться к своим армиям. Больше такой возможности может и не представиться — все вместе в одном зале, можно покончить с ними одним ударом. Пошли. Надо спускаться.

Мы в осаде, прошептал Джо. Кругом «черно-рыжие».

Когда защищаешь Иерусалим, ты всегда в осаде.

Но силы неравны. Нас только двое, а их сотни.

Когда защищаешь Иерусалим, силы всегда неравны, скороговоркой прошептал Хадж Гарун. Просто перевес врагов всегда то больше, то меньше. Пошли.

Нет, я все равно предлагаю подождать развития событий. Может быть, они сожгут себя сами, ну или там что-нибудь. Ну, например, эти остроконечные шляпы могут легко заняться от факелов.

Хадж Гарун тихо застонал.

Но в последний раз они убили тысячи наших. Мы просто не можем допустить, чтобы это повторилось. Я когда об этом думаю, у меня в голове шумит.

Спокойно, прошептал Джо, все нормально. В решающий исторический момент в голове шуметь не должно — это явно лишнее.