Избранное

«Легко живется горожанам в их уютных квартирах. Им не надо беспокоиться, что протечет крыша… Живут себе на всем готовеньком и в ус не дуют. Сейчас, наверное, все до единого спят крепким сном. Скота-то у них нет. Поить и доить некого, — размышлял Дамдин. — Но до чего же они все-таки странные… Как разбредутся по своим домам, так их уже оттуда не вытащишь. Все живут рядышком, нос к носу, а в гости друг к другу почему-то не ходят, будто какие враги. Правда, в погожие вечера чуть ли не всем домом высыпают на улицу. Устроятся поудобнее на скамейках и судачат обо всех городских новостях… Выходит, что вовсе и не в ссоре они между собой. Почему же тогда так крепко закрывают свои двери?..

…У нас в худоне такого не увидишь. Замков-то ни у кого нет. В отсутствие хозяев любой может войти в юрту — утолить жажду или, если захочется, даже поесть. Никто на него не будет в обиде. Наоборот, рады будут, что помогли человеку.

Вообще-то горожане народ счастливый. В магазинах у них все есть: мясо, овощи, мука. Правда, молоко не всегда бывает, но откуда ему здесь взяться? Ведь у них нет скота! А где они берут мясо и муку? Животных-то нигде не видно, да и хлеб даже в окрестностях города не растет», — не переставал удивляться Дамдин.

Не дорос он еще до того, чтобы понять: не может быть города без худона, равно как и худона без города.

Сон к нему все не приходил. «Была бы у меня возможность, я бы многое отсюда домой перенес. Ну что, например? Конечно же, электрический свет. Неплохо бы и эти ровные и гладкие дороги… Что еще? Да! Вот эти леса, густо покрывшие горы. Да и реку не мешало бы… У горы Дэлгэрхангая посадить густой лес, а в Хангийн-Хундуй пустить реку. Вот это было бы дело! Еще несколько хороших и добротных зданий, машины… Себе бы прихватил велосипед, с меня и этого достаточно, — размечтался Дамдин, но тут он вспомнил о Гэрэл… — Действительно, Гэрэл… Таких, как она, девушек, пожалуй, немало потребуется… Надо бы еще у зданий посадить деревья, проложить вот такие же тротуары… Работы будет по горло… Стать бы мне всемогущим, тогда бы я развернулся… Но не слишком ли многого я хочу? На чем все это везти?» — опомнился он и покачал головой.

О сне уже и речи быть не могло: его как не бывало. Тогда Дамдин решил вспомнить что-нибудь из того, что с ним случилось в последние дни, но ничего путного в голову не приходило. Ни на чем он не мог сосредоточиться. Так всегда… Чего тебе хочется, никогда само не придет, а все другое — пожалуйста…

Очевидно, Дамдин, сам того не сознавая, хотел чем-то занять себя, отвлечь от одной неприятной мысли, которая сверлила ему голову вот уже несколько дней…

Как-то Гэрэл сказала ему: «Кажется, мы с тобой наделали глупостей…» Теперь стоило ему об этом вспомнить, как он начинал волноваться и страшиться чего-то неведомого; смутная тревога поселилась в его душе и ни на минуту не оставляла его.

Дамдин старался не вспоминать об этом, но не думать о Гэрэл он не мог. Для него она была всем. И теперь он очень сожалел, что ничего не ответил ей, когда она призналась, что после окончания университета хочет поехать в худон. Только сейчас он догадался, что ее решение могло быть прямо связано с ним.

«Куда же они поедут? Неужели действительно в наши края?.. Что же мне тогда делать? Само по себе это, конечно, ничего, но я-то, наверно, от стыда сгорю. Самбу-гуай, Гэрэл и ее мать — все, как сговорившись, утверждают, что поедут к нам. Как же мы с матерью встретим их в своей невзрачной, серой юрте? Они, видимо, думают, что у нас скота видимо-невидимо, а на самом деле… Нет! Лучше бы они приехали, когда я стану большим начальником или на худой конец прославленным шофером, — впервые в жизни трезво оценил он свое истинное положение и тут же перескочил на другое: — Раз Самбу-гуай едет в худон, значит, вместо него обязательно потребуется человек. Надо бы занять его место — лучшего и не придумаешь! Возможно, тогда бы я остался жить здесь же, в их доме. Или переехал бы куда-нибудь еще, а перед этим сказал бы им на прощание: «Гэрэл может жить и у меня…»»

Его размышления прервали шаги на лестнице. Затем кто-то постучал в дверь. Кто бы это мог быть? Может, тот писатель, который работает в газете? До сих пор, пока Дамдин жил в семье Самбу, так поздно приходил к ним только он. Бывало, заявится навеселе, попросит выпить, а если нет, то извинится и уйдет. Может, он?

Дверь подъезда опять скрипнула, и Дамдину показалось, что вошли еще несколько человек. Какие-то люди и в самом деле, переговариваясь, поднялись по деревянной лестнице на второй этаж и прямо у их дверей затопали ногами, очищая обувь от налипшей грязи.

У Дамдина все мысли напрочь вылетели из головы, и он, словно заяц в своей лежке, вжался в матрац и стал прислушиваться. Что-то в этом шуме было недоброе. «Неужели меня ищут?» — вдруг молнией пронзила его мысль, и он весь задрожал от охватившего его страха.

В дверь снова постучали, уже настойчивее. «Видно, за мной таки… — екнуло у него в груди, но он тут же попытался успокоить себя: — Да кому я нужен, да еще в такую дождливую ночь?»