Избранное

Аромат кумыса, мягкий и густой запах парного молока можно было почувствовать еще на подступах к молочному базару. Чем-то неповторимым, разжигающим аппетит пахло и от прилавков, где торговали свежими овощами, соленой корицей, калеными орехами и семечками.

Несмотря на то что базар был просторный и вместительный, он всегда казался тесным и маленьким: людская толпа здесь никогда не убывала. Его каменный настил был густо усыпан ореховой скорлупой и шелухой от семечек, постоянно хрустевшими под ногами.

Торговцы в ожидании покупателей прохаживались взад и вперед у своих товаров, пристально и с надеждой всматриваясь в каждого, кто направлялся к их лавке, и покрикивали:

— Молоко не забудьте купить! Овечье молоко!

— А ну, кому сушеный творог?!

— Кумыс, кто забыл кумыс? Прекрасный кумыс!

— Орехи! Берите орехи каленые!

— Пенки покупайте! Только у меня!

— Выбирайте масло! На любой вкус! Есть и топленое!

— Шишки кедровые! Вкусные!

— Простокваша! Дешево продаю!

В невероятной толчее базара Дамдина несло словно щепку в половодье. Он то и дело натыкался на кого-то, пока наконец, очумевший, не оказался под широким навесом, где от душистых запахов у него невольно слюнки потекли.

«Надо же как здорово! А не выпить ли кумыса?» — подумал он и, подойдя к длинному прилавку, некоторое время с удивлением, не веря своим глазам, смотрел на выставленные там спрессованный творог, арул и молочные пенки[43].

Решив убедиться в том, что здесь действительно торгуют молочными продуктами (в Гоби, да и вообще в худоне их никогда за деньги не покупали, а если кто и решился бы торговать ими, то его вполне могли признать за ненормального), Дамдин подошел к одному торговцу и спросил:

— Сколько же стоит вот такая чашка арула?

— Пять тугриков.

— А творог?

— Три тугрика.

— Пенки?

— Два тугрика пятьдесят мунгу!

— Хм! — невольно вырвалось у Дамдина.

Хозяин, явно недовольный праздным любопытством Дамдина, посмотрел поверх его головы и закричал:

— Берите пенки! Уже кончаются! Берите!

Тут Дамдин снова обратился к нему:

— И кто-нибудь покупает у вас?

— Если тебе не нужно, проходи, зачем торчишь здесь? — грубо напустился на него хозяин. Ему, видимо, пришлось повидать здесь немало таких зевак, как Дамдин. «Кому надо — купит, а кому не надо, того и не заставишь. Только бы не мешали торговле», — считал он, поэтому и ответил так Дамдину.

Пораженный Дамдин зашагал дальше. Его тоже можно было понять: раньше ему и во сне не снилось, что молочные продукты можно вот так запросто продавать и покупать.

Вскоре он увидел девушку с ведром кумыса и чуть было не вскрикнул от радости. «Надо все-таки выпить кумыса», — снова мелькнуло у него в голове.

Рядом с ведром были выставлены разных размеров чашки, кружки, наполненные кумысом. Дамдин подошел к девушке и, улыбаясь, спросил:

— И это все продается на тугрики?

— А как же!

— И сколько же стоят?

— Самая большая кружка — три тугрика. А вот эта — тугрик. Есть и по полтора… Вот эта, например.

Тут Дамдин совсем растерялся. Он мог что угодно предположить, но чтобы маленькая чашка кумыса так дорого стоила… Быть того не может! Не поверив своим ушам, он решил переспросить:

— Говорите, эта чашка стоит тугрик?

— Да! — отрезала хозяйка.

— Хм! — пробурчал Дамдин. И тут он невольно вспомнил свой сомон… Там он в гостях выпивал за один присест по десять кумысниц, не заплатив ни мунгу. Да никому и в голову не пришло бы брать деньги за кумыс и другие молочные продукты.

Гобийский кумыс считается самым ароматным во всей Монголии. У него бывает привкус многокорешкового лука. Увидев перед собой столько кумыса, Дамдин уже не мог удержаться и полез за пазуху.

— Подайте мне вот эту кумысницу, — обратился он к хозяйке и указал на большую кружку с надписью «XXX-летие».

— Плати три тугрика.

Дамдин порылся за пазухой и вытащил три тугрика, которые дал ему Жамьян. Кумыс как кумыс! Ничего особенного! Дамдин одним глотком опорожнил кумысницу и вернул ее хозяйке. Потом глубоко вздохнул и зашагал дальше.

Подойдя к китайцу, он постоял некоторое время около него и, вспомнив, что мать любит пить чай с душицей, решил купить пучок. Затем он аккуратно положил его в рукава своего незаменимого далембового тэрлика и крепко завязал. Он еще не знал, когда вернется домой, но был безмерно рад, что купил матери как раз то, что она любит.

От выпитого кумыса немного кружилась голова, и Дамдин, выйдя из-под навеса, решил присесть в тени забора. День этот показался ему самым счастливым с тех пор, как он покинул родной айл.

За забором было слышно, как кучера-китайцы зазывали пассажиров:

— Старый базар ехать кто!

— Толкучка! Толкучка ехать!

— Один места есть! Один человек надо!

По-прежнему кричали торговцы:

— Купите молоко!

— Отличный кумыс!

— Орехи! Шишки!..

А что еще Дамдину было делать, как не сидеть здесь? Работы у него никакой не было, и спешить тоже некуда.

Но вдруг… Вдруг произошло такое, что он подпрыгнул и вскочил на ноги. Наконец-то счастье ему улыбнулось, и его измученная душа озарилась светом.