Избранное

— Прихожу после танцев домой, а родители уже дома. Правда, было довольно поздно. Я так испугалась, что у меня чуть сердце не выскочило. Смотрю на мать — она вроде бы ничего… Отец уже лег спать. Деньги, которые они мне дали на мясо, истратила на танцы и конфеты. Вот и стою молчу. Потом осторожно подошла к своей кровати и стала просто так листать книжку. Тут отец просыпается. Я так и замерла. И что, ты думаешь, сказал мне отец? Вот послушай: «А-а, доченька вернулась? А не боишься так поздно одна ходить?» Посмотрела я на мать, а она в окно выглядывает. Ну, думаю, увидела тебя, точно! И так мне стало почему-то стыдно… А мать еще говорит: «Наверное, не одна была». Тут отец улыбнулся и сказал: «Ты у меня теперь совсем взрослая… Скоро станешь студенткой университета, так что чего мы будем тебе запрещать гулять… Только будь осторожной, ты теперь не ребенок!» Оказывается, в тот день мать с отцом и сестренкой ходили в гости к полковнику Гончику. Отец там, видно, крепко выпил, пришел навеселе. А он, как выпьет, сразу таким хорошим и добрым становится… И разговорчивым. Вот он говорит, говорит, а я слушаю: «Дочь моя теперь уже не ребенок! Она теперь у меня самостоятельная. Но осторожной быть надо!.. И единственного друга жизни найти тоже надо. Разве не так?» И смотрит в мою сторону. Раньше он никогда мне такое не говорил. Что, думаю, с ним произошло? Непонятно. Я, вообще-то, обрадовалась в душе, но все равно очень стыдно было. И я, отвернувшись, едва выговорила: «О чем это ты, папа?» Мама тоже разозлилась на него и говорит: «Что ты мелешь?! Зачем ребенка стыдишь? Стоит тебе выпить, так сразу точно шлея под хвост попадает — несешь всякие глупости». Отец на это огрызнулся: «Я дочке всю правду сказал». Действительно он говорил от души и правду. Так ведь? — обратилась она к нему и посмотрела в лицо.

Того в ответ несколько раз кивнул головой, как бы соглашаясь с ней. Затем накинул ей на плечи свой пиджак и обнял, подумав: «До чего же я счастливый человек!»

— А потом знаешь что было? Мать говорит: «Приводи к нам домой своего друга». Я так обрадовалась, что в ту же ночь приснился мне сон, будто я с тобой гуляю по ночному городу… Слушай, действительно уже поздно… Сегодня отец, наверно, меня отругает… Надо идти. — Она поднялась.

Того тоже встал, и они пошли в обнимку под ветвистыми кронами деревьев, которые, словно ожив, зашептали между собой об их беззаветной любви.

Они направились к центральному выходу парка, потом остановились под ветвистой осиной и поцеловались. Того обнял ее и снова хотел поцеловать, но она вырвалась из его объятий, шепнула: «Не надо, пожалуйста, а то люди увидят» — и пошла дальше. И вдруг, дико вскрикнув, метнулась на грудь Того, который, удивленно посмотрев вперед, различил едва заметную фигуру человека, лежащего под старым деревом. Сердце Гэрэл гулко стучало. Она никак не могла прийти в себя от охватившего ее ужаса. Того тоже овладел страх. Гэрэл, тяжело дыша, проговорила:

— Пьяный, видно, спит. Ох! Как я испугалась! Сердце чуть не разорвалось. — И глубоко вздохнула.

— Может, и в самом деле пьяный, а может, какой-нибудь помешанный. Ты что, чуть не наступила на него?

— Ну конечно! Чувствую — что-то мягкое под ногой, и вдруг вижу — шевелится!..

— Ладно… Все в порядке, — успокоил ее Того, и они, сделав большой круг, пошли к выходу.

Человек, который напугал их так сильно, вовсе не был ни пьяным, ни сумасшедшим — это был Дамдин. Он в это время лежал на спине и, глядя на звездное небо, вспоминал свой дом.

…В глубине ночного неба то отчетливо, то смутно виделись ему родная степь, сомонный центр, серая юрта, лицо матери. Дамдин, глубоко вздыхая, старался не вспоминать свой айл, но ничего не мог с собой сделать. Тут же среди звезд всплыло милое лицо Улдзиймы, тяжелое, цвета густой чайной заварки лицо Цокзола, в бледном свете луны мелькнул и Базаржав.

Когда приблизилась к нему эта пара, он, испугавшись, прикрыл голову своим дэли и притих. Через какой-то миг услышал, однако, их разговор, и его разобрал смех: «Хм! Помешанный или пьяный. Надо же!»

Но если бы он вскочил, моля о помощи: «Да скажите наконец, где живет дарга Самбу!», то ему не только указали бы его точный адрес, но и привели бы прямиком к нему домой: Гэрэл была дочерью Самбу. А Того сказал бы ему: «Дружок! Где мы с тобой виделись? А-а! Вспомнил, вспомнил, браток! Прошлым летом в одном гобийском сомоне… Помнишь?» И угостил бы его сигаретой: «Дамдин, дорогой! Закуривай! Закуривай!»

Глава четырнадцатая

Летняя короткая ночь промелькнула, словно тень парящего орла, и вскоре взошло солнце.

День был воскресный, и поэтому семья Самбу встала поздно. По радио передавали последние известия. Из внутренних новостей внимание Самбу привлекло сообщение о посещении группой депутатов Великого Народного Хурала Жаргалантуйского госхоза.

Что касается международных событий, то он никогда ни одного сообщения не пропускал и слушал все подряд. Вот и сейчас каждая информация казалась ему одна важнее другой.