Избранное

Передали, что в Женеве состоялось совещание министров иностранных дел девяти стран и что они на закрытом заседании обсуждали вопрос о прекращении войны в Индокитае. С ссылкой на агентство Синьхуа сообщалось, что войска Чан Кайши вторглись на территорию КНР и четыреста их солдат перешли на сторону КНР.

Затем прозвучали произведения монгольских композиторов. Самбу обрадовался, услышав любимую мелодию «В горах Хэнтэя».

Ему не хотелось вставать. На кухне гремели посудой, и вскоре в комнату ворвался душистый аромат чая.

Он любил вот так лежать и слушать звон посуды, треск огня в печке.

Около двадцати лет тому назад уехал он из Гоби служить в Народной армии и остался на военной службе. На Халхин-Голе он командовал взводом и прошел со своими солдатами всю войну. Затем провел несколько лет в пограничных войсках. В 1945 году он участвовал и в боях за освобождение Внутренней Монголии, дойдя до самого города Жэхэ. Так что он хорошо знал, что такое война. После нее он стал политработником и осел в городе Баян-Тумэн.

Ему казалось, что жизнь его определилась. Пора было подумать и о женитьбе. Как-то в очередной свой отпуск он специально поехал в столицу, где жили его старые знакомые. Стал бывать у них в гостях. Дочь у них уже подросла и охотно ходила с ним в кино и театры.

Перед самым отъездом на свою заставу он сделал ей предложение. «Если выйдешь за меня замуж, я все сделаю, чтобы ты ни в чем не нуждалась», — сказал он ей. Этого оказалось достаточно, так как его юная подруга давно уже мечтала выйти замуж за какого-нибудь военного.

Ее мать часто бывала на базаре и там волей-неволей обращала внимание на офицерских жен, которые резко выделялись в пестрой и разномастной толпе своими нарядами. Особую элегантность придавали им шляпы с лебедиными перьями. Эти дамы, как правило, прохаживались здесь под ручку со своими мужьями — полковниками, майорами…

«Большего счастья я бы и не хотела — только бы моя дочь вот так же, как они, вышла замуж за военного», — частенько думала ее мать. Поэтому-то предложение Самбу было принято с большой радостью, и родители тут же собрали ее в дорогу.

Так Самбу в качестве зятя вошел в зажиточную семью и увез их дочь на свою заставу.

Товарищи по заставе были рады его женитьбе. Правда, на жену сначала смотрели так, как будто появилась она у них случайно и вскоре должна уехать.

Их первая встреча действительно была вроде бы и случайной, но когда они стали жить вместе, то к ним пришла любовь — крепкая, неразлучная.

Застава была маленькая, тихая, но полная неожиданных тревог и ожиданий. В первое время жена сильно скучала по своему шумному и веселому городу, но постепенно привыкла к тишине и стала делить радости и тревоги мужа. И как-то незаметно для себя поняла, что жизнь военного, в сущности, ничем не отличается от жизни обыкновенного человека.

Да нужно ли скрывать здесь и то, что порой она кокетничала с некоторыми из пограничников и офицеров. И когда Самбу узнавал об этом, он выходил из себя: злился на жену, ругал и даже бил ее — не однажды она ходила с синяками под глазами.

В такие дни она порывалась уехать к родителям, но что-то всякий раз ее удерживало. Подумывала даже разойтись с ним и выйти замуж за одного из своих ухажеров, но в конце концов и здесь победил здравый рассудок. Но только ли это? Видимо, она все же по-настоящему любила своего мужа.

Позже она с удивлением думала, как это она, избалованная городская девушка, могла привыкнуть к такой жизни. Но все было проще простого: она довольно быстро всем сердцем поняла сложную и опасную работу мужа, закалилась в борьбе с трудностями — а они были — и стала терпимой ко всем поворотам судьбы. И теперь она относила себя к самым счастливым людям на свете.

Через год после их женитьбы родился первый ребенок. Самбу очень радовался, но был сдержан и молчалив — видимо, из-за того, что он ждал сына, а родилась дочь.

Самбу как уехал из Гоби, так ни разу и не приезжал туда. Вскоре после его отъезда умерла мать, а родных больше у него там не было, только отчим. Они имели около тридцати голов скота, в том числе нескольких верблюдов. Кое-какое имущество тоже было, но он ничего не взял, все оставил отчиму.

С тех-то пор он и мотался по разным воинским частям, словно кочевник, и только теперь осел в столице.

Часы показывали восемь, и Самбу решил вставать. Не успел он приподняться на кровати, как из кухни появилась жена, держа в руке до блеска начищенные сапоги, и скомандовала:

— Смени белье и одежду!

— А чего она вчера так запозднилась? — обратился Самбу к жене.

— Откуда мне знать… Наверное, танцы-шманцы, — ответила она.

Самбу встал, оделся и, направляясь умываться, заметил Гэрэл, сидящую за столом.

— Ни одного вечера не можешь усидеть дома… И что ты за человек? Вчера вечером матери плохо было, знаешь ведь, что у нее давление… И сестренка твоя плакала…

После Гэрэл у них родился сын, но вскоре умер, а вот в прошлом году родилась еще одна дочь.