Избранное

2. РАССКАЗ ЖАМЬЯНА

На недавнем собрании-то чуть я было не погорел. Ох, как же там распинался Цокзол! Говорят, что критику надо уважать и не перечить ей. Верно говорят. Об этом я и сам не хуже других знаю — потому и выкрутился.

Против правды не попрешь. Я действительно обменял несколько овец на его валухов. И если бы сам Цокзол предложил мне обмен до вступления в объединение, то вряд ли бы я стал отпираться.

Верно говорят, что мужчине все по плечу. Чуть было я не сорвался, но удержался-таки, и вот — пронесло! Пронесло! Как там говорится-то?.. Ну да — несчастье помогло…

Не стану скрывать, что я с Бямбой Заячьей Губой и Носатым Жамбой провернул сделку. Но ведь и крови себе на этом тоже попортил немало…

Хорошо еще, что представился счастливый случай: как нельзя вовремя для меня объединение взяло на свое попечение интернатских детей, да и столовую надо было снабдить мясом…

Тут-то я и придумал зарезать тех овец, рассчитав, что все с рук сойдет. Расчет-то у меня был вроде верный. В самом деле, разве можно по тушкам узнать, какие были овцы… Ан нет! Заметили-таки, докопались! Недаром, значит, говорят, что от людского глаза не скроешься.

Зато уж на собрании не растерялся — такое запустил, что не поверить мне было просто невозможно. Именно так! А что же я сказал-то?

Да! Начал с того, что партия и правительство особое внимание уделяют постоянному улучшению породности скота. Наших гобийских овец, мол, высоко ценят за вкусное мясо и тонкую шерсть. Между прочим ввернул: я сам неоднократно слышал об этом от хангайцев. А раз наши овцы так хороши, то я, дескать, и решил зарезать вместо них несколько валухов.

А что же я дальше говорил? Да! Мы ведь не можем не думать об увеличении поголовья! А среди тех валухов были, мол, и совсем старые. Хотите спросить, почему я так поступил? Отвечаю не задумываясь. Вот послушайте! В столовую объединения нужно было сдать сто тушек, вернее, сто овец. Я же вместе с этими валухами сдал шестьдесят! А теперь хочу у вас спросить: «Кто вам задарма даст сорок голов овец? Никто! Это же колоссальная экономия! Теперь скажите: может, я не прав?»

Вот как я их взял! Цокзол ведь сам мужик прижимистый, он никогда не откажется за две головы получить четыре. Я еще во время своего выступления почувствовал, что его проняло. Да и самого Данжура возьмите — он тоже не дурак! Тут-то большинство и стали на мою сторону.

Такой груз с себя свалить не каждому под силу. А какое я перед Данжуром представление разыграл! Объединенцы твои тем, мол, и занимаются, что распускают слухи… Обобществленный скот все еще считают своей собственностью. Зачем тогда они его отдавали? Нет! Уволь меня! Не буду даргой! Еще и из объединения выйду…

До чего же он тут растерялся, как он стал меня уговаривать!.. А я сделал вид, что все понял, со всем согласен, — и вот результат! Пронесло ведь! Порой хочешь не хочешь, а надо вот так изворачиваться. Иначе, видно, нельзя.

Работа бригадира скотоводов — ноша непосильная. Да кто еще, кроме меня, решился бы взвалить на себя такое? Кто?! Хватит с меня того, что сумел улизнуть от ответственности. Впредь надо быть поосторожнее и больше не попадать впросак.

И волки должны быть сыты, и овцы целы! Вот чего надо придерживаться. Так ведь?

3. РАССКАЗ НАДОЕДЛИВОГО НАМЖИЛА

Объединение наше в гору пошло! Сколько я денег получил на свои трудодни? Уйму! Оценили-таки мою хорошую работу, прямо в руки отвалили сто тугриков! Это же настоящая зарплата, черт возьми! Ну а что я с этими тугриками сделал? Бутылочку купил… Погужевал-таки малость со стариками, угостил их на славу… Да и сам, помнится, захмелел и все спрашивал: «Ну скажи, когда мы такие деньги получали?» Не-ет, брат! Порадовал-таки я их. По их лицам видел. Наконец-то, кажется, они поняли, что такое наше объединение.

Правда, кое-кто сразу пошел долги раздавать, но у меня-то долгов не было… Вот я и купил своей старушке чесучу на дэли, а себе китайский табак. Соседку рафинадом угостил. А что? В праздники-то без подарков нельзя, никак нельзя! Раньше мне и десять тугриков казались тысячей, а тут сразу столько денег получил.

Потом уж меня и вовсе разобрало… Наверно, поэтому и начал я приставать к старушке Должин, уговаривал ее, чтобы она в объединение вступила. Все размахивал перед нею своими тугриками. Видно, удивить хотел. Хорошо еще, что она на меня не рассердилась.

Достойный человек хвастается тем, что он видел, а плохой — тем, что ел и пил. Это все знают… А я-то с чего вдруг заговорил об архи да о еде? Тянет говорить, и все тут. В другой бы раз, конечно, сидел да помалкивал. А тут объединение так нас одарило, что молчать трудно…

В праздник-то всех кормили и поили в столовой бесплатно… Одного кумыса сколько было выпито! А какой монгол, глядя на богатый стол, не запоет! Вот я и объявил, что хочу петь, и все меня поддержали. Да только петь я, оказывается, совсем разучился. Затянул я благодарственную в честь нашего объединения. Все, конечно, подхватили. А после того, как чашки по третьему кругу пошли, и вовсе, кажется, разошлись…