Избранное

«Используйте завербованного по линии контрразведки. По непроверенным данным, созданы две разведывательные спецгруппы. Возьмите под наблюдение».

Эта радиограмма положила начало поединку Кима с немецкой военной разведкой, с абвером. К сожалению, об этой операции почти ничего не известно.

Но что же все-таки дошло до нас?

Ким доносит о поведении помещика: жуир, имеющий деньги, политическое кредо — националист, примыкающий к Армии Крайовой.

Белов отвечает:

«Продолжайте следить, опасайтесь провокаций».

Судя по тому, что Кима видели в одном из кафе Бреста в обществе пожилого, щегольски одетого человека, он пошел на прямые контакты со своим помещиком. В таких случаях ему всегда очень помогало личное обаяние. Но главное, конечно, — он умел подчинять людей своей воле так, что собеседники об этом даже не догадывались.

«Почему-то всем нам хотелось слушаться Кима», — заметил один из его соратников.

Все это происходило весной 1944 года. Близкий разгром Германии вряд ли вызывал сомнения у кого-либо. Дельцы, спекулянты, нувориши, уголовники — плесень всех наций, люди, поживившиеся при «новом порядке», были озабочены тем, как выгодней и надежней разместить свои капиталы. Эти «земные мысли» тревожили даже высшее офицерство третьего рейха. Скорее всего, и Ким разыгрывал роль одного из таких дельцов.

В записке его, составленной в Клинцах во время отпуска, есть такие строчки:

«…Попадая во враждебную среду, разведчик обязан уметь приспособиться к ней. Но это совсем не значит, что он должен ежеминутно на людях проявлять верноподданнические чувства строю, против которого работает. Это может вызвать подозрение. Психологически безопасней слегка пожурить тех же немцев в присутствии официальных лиц. Разумеется, тут нельзя перебрать. И ни в коем случае не затрагивать персону фюрера. Просто нужно вести себя независимо, смело. Как если бы тебе нечего было опасаться. В Междуречье нами был завербован староста, умный дед. С ним мы имели постоянную связь, он укрывал в своей хате наших людей. Этот староста крыл немцев в присутствии коменданта. Тот только смеялся: мол, русский — открытая душа. Когда я работал под легендой вербовщика рабочей силы в Германии, я тоже старался вести себя смелей, порой даже бравировал. Но, повторяю, все в меру».

В Белоруссии Ким, очевидно, с успехом пользовался этим методом обратной реакции. Скорей всего, тем он и пленил помещика, а затем — фигуру более нужную, контрразведчика майора Тойбеля. Все это лишь догадки, однако достоверно известно, что познакомиться с Тойбелем Киму помог именно помещик.

Один из белорусских партизан вспоминает, что видел Кима в модной тогда, богатой одежде. Но он не помнит даты. Считает, что это относится к февралю — марту 1944 года. Как раз в это время Ким работал с помещиком и Тойбелем. И спустя три недели после получения задания — выследить действия абвера — в Москву направляется такое донесение:

«Ваши данные подтвердились. Созданы две боевые единицы. «Вега» — командует лейтенант Ронин, занимается переброской в нашу страну небольших групп шпионов под видом партизан. Люди Ронина прошли школу разведки. И «Арбертруно» — командует обер-лейтенант Вальтер. Эта группа занимается контрразведкой в прифронтовой полосе с задачей выслеживания наших разведчиков. Координирует действия обеих групп майор Тойбель. Веду наблюдение. Новый».

А потом Белов получил вторую радиограмму: