Избранное

Но однажды, в начале 1979 года, мой давний друг, знаток и поклонник пойнтеров Александр Сергеевич Блистанов, привез мне двухмесячного щенка. Разумеется, желто-пегого пойнтера. Посчитал он, что рано мне порывать с традицией и расставаться с охотой. Да что там! Нетрудно было меня уговорить, поманив надеждой снова оказаться в поле и тихим «вперед» позволить нетерпеливому псу броситься в поиск…

Бегут годы… Нынче я собираюсь отметить юбилей — Рексу-четвертому в исходе этого года, 1985-го, исполнится семь лет. Он сделался солидным псом, отлично проявившим себя на охоте: об этом говорит полученный им в прошлом году диплом «Лучшей полевой собаке года». При этом Рекс сохранил чисто щенячью резвость, обожает играть со старой резиновой игрушкой. Вот он подошел к креслу и сует мне ее в руку с тем, чтобы я швырнул, а он шало бросится за ней, сбивая половики, и снова подаст, виляя при этом не одним прутом, но всем задом. Разумеется, я сдаюсь много раньше, чем ему надоест скакать, рыча от восторга…

Мне приходится повторяться: и в этом Рексе проявились самые привлекательные черты характера и свойства пойнтеров — горячих, даже неистовых в поле и неизменно миролюбивых и покойных в домашних условиях. Он, само собой, сделался любимцем детворы во дворе дома, где я живу. И даже те пожилые женщины, что от века предубежденно относятся ко всем собакам, почитая их созданными им в пику, проходят мимо Рекса без заранее подготовленных язвительных замечаний. Детям, бросившимся навстречу с криком: «Рекс! Рекс!» — он терпеливо поддается, — они его теребят, ласкают, требуют: «Дай лапу!» Приключаются и конфузы: он не прозевает деликатно прихватить булочку или конфету, оплошно выставленные в дразнящей близости от его морды. Но похищение свершается так миролюбиво и осторожно, что владельцу лакомства и в голову не приходит расплакаться… У самого Рекса можно безопасно отнять обгладываемую им сахарную косточку — рассвирепеть он не в состоянии. И не было за семь лет его жизни случая, который бы кончился для меня неприятностью («Ваша собака испугала моего ребенка!») и заставил пожалеть о данной Рексу раз и навсегда воле гулять без сворки. Лишь грубость и несправедливость способны ожесточить пойнтера, сделать его агрессивным.

Припоминая свои эпизодические охоты с сеттерами, как И наблюдения за поиском немецких легавых, я убедился, что в спортивном отношении они все уступают пойнтерам, которых традиция недаром поставила впереди всех остальных легавых. Их прежде всего выделяет резвость: пешими выглядят по сравнению с ними прочие легаши; отличает их и понятливость, мягкость характера, облегчающие натаску, тонкое чутье. Встречаются, разумеется, наделенные исключительными охотничьими качествами представители других пород подружейных собак, а по добычливости охота с иными сеттерами и тем более курцхаарами может оказаться более прибыльной. Но в смысле спортивном и в эстетическом отношении — у пойнтера среди прочих легашей нет соперников!

1985

СЛУЧАЙ НА ПРОМЫСЛЕ

Мы подплывали к устью Каса. Я стал с особенным вниманием вглядываться в левый, очень памятный мне берег. Мне даже казалось, что я опознаю отдельные плоские его мыски, скопления камней и отмели, хотя это вряд ли возможно: на десятки километров тянется ровная прибрежная полоса, устланная крупной галькой, за ней неподалеку берег поднимается невысоким земляным уступом, покрытым тальниками, истерзанными льдинами и захламленными речными наносами, а дальше раскинулись луга с озерками и курьями, отороченными кустарником и ограниченными на горизонте темной опушкой тайги, Где тут отличить какую-нибудь отмель или полузамытую песком корягу, которым нет счету?

Именно по этому участку берега я брел много лет назад, отправляясь промышлять ондатру в пойменных озерах. Сентябрь — в тот год ласковый и сухой — я провел, неизменно сопутствуемый промысловым счастием, на пустынном острове в русле Енисея, и решил попытать его в новом месте, хотя сезон был на исходе, погода хмурилась и задул сивер — предвестник холодов и устойчивого ненастья. Однако мерещившаяся впереди возможность поискать удачи в нетронутых местах, заключить сезон десятком дней добычливой ловли пересиливала прочие соображения. Да и не тянуло возвращаться в село, где я жил тогда: когда доводится подолгу быть один на один с природой, общение с ней кажется наполненным особым смыслом и значением и жаль обрывать его.