Читаем Избранное 2009-2012 полностью

Избранное 2009-2012

Метель? Метель... заносит очертанья, стирает наши мысли и следы. На что они? Кому нужны они? Лет через надцать вспомнится случайно, подумаешь – что, это были мы? Неужто все пройдет, трава укроет, последний камень заметет песок? Пока живем – горим, и нет покоя. Какой нам к черту, богу ли итог?

* * *

Анна Рубинштейн:

...пройдёт, укроет, смоет, заметёт, сожжёт, затопит, выстудит, разрушит, сотрёт к чертям...

спасите наши души, задумавшие длинный перелёт над вызубренным текстом тёмной суши, над волнами оплаканных подушек, над горем, что у нас наперечёт...

...утешится грядущим ноябрём знакомый мир, до бешенства банальный, – как Золушка в чужом наряде бальном утешится нелЮбым королём...

открыта настежь дверь исповедальни – покоя нет.

пока горим – живём.

* * *

Иркутянка:

Летела на другой конец земли, оставив боль потери за плечами, все то, что так тревожило вначале, твердила в исступленье: позови! Ты только позови, я брошу все, родное и привычное в кавычках, была бы только я небезразлична, узнать прикосновения твои... взглянуть в глаза, прокушенные губы раскроются, дыхание ловя... а что потом? Беспомощно и глупо я буду ждать обратно корабля. И долог будет путь. Пррикинь, за это время уже успеют дети подрасти... В моем костре закончатся поленья. Зола и пепел на моем пути.

* * *

галерное

...сам себе проигравший мятеж отправляет себя на галеры...

"Сигаретное" – Светлана Львова Запон

===============

Брось придумывать штопаный шов, проецировать горе на завтра.

"Флаттерное" – Иркутянка

===============

...дымно в чёрном квадрате окна, ночь заштопана грубо с изнанки.

...предсказуемый, в общем, финал – так пытаются выжить подранки, бьются в горькой горячей траве: "Ave Caesar, мы все – morituri." ...инь-и-янем в пустой голове – страх де-факто, наркотик де-юре...

...обольстительно сладкая плеть о пощаде под утро попросит, мне себя нелегко одолеть – на ладонях нарывы от вёсел. нет ответа – не задан вопрос, терпкий чай на неволе настоян. рвётся к грязной галере матрос, от тоски по наручникам воя... безнадёжно зажившие швы прорастут сквозь потери и даты...

...мне не страшно остаться в живых – обозначена точка возврата.

письмо в... **

Накурено... смотри – вон первый снег проплешинами светится на травке.

"Третье письмо в Ачинск" – Татьяна Скокова

_________________________

...накурено – проплешинами свет. в башке уныло, сумрачно, обрыдло... для Питера, видать, не вышла рылом, с Москвой не получился тет-а-тет, а в пыльных сионистских ебенях всё так кошерно, скушно и зачахло...

...с тоски саму себя послать бы на хуй, избу поджечь, впихнув туда коня – хоть как-нибудь эмоции взболтнуть, разбавить чёрный кофе белым снегом.

...коллегой по постели – альтер эго, а мне б сейчас, натрахавшись, заснуть, забыться, употевши от трудов, в плечо уткнуться тёплому объекту... ан нет – опять не мной ебомый Некто опять не мне толкует про любовь...

...серебряным приправлены виски, в загашнике скучает тёмный виски, ничуть не омораленные мысли беспечно заплывают за буйки... спаси, спасатель, видишь – я тону, барахтаюсь, хватаю горлом воздух... а может, превкушая Lacrimosa, я попрошусь до срока в тишину?.. возьму с собой две пачки сигарет, вискарь и стопку старых фотографий, и – фью! не дожидаясь эпитафий, – туда, где жжёт проплешинами свет.

нелёгкое

...кофе!.. я – жива... построчная ложится партитура... табак, ребята, это не трава, такая, блин, на свете есть культура...

"Просто слово..." – Татьяна Пешкова

__________________________

...туман гостит сейчас в ночных дворах, под окнами из клетчатого твида... придирчивый художник подобрал осенние оттенки суицида, предельно в тон попав моей тоске, понотно угадав мотив печали...

...табачный дым – рассказчик, сноб, аскет, попутчик мой на чеховском вокзале – присядь со мной на краешек стола, попробуй кофе, чёрный, как Отелло... как долго стать другой я не могла, как трудно быть с другими не хотела...

...на старой чашке – тень коротких снов, ночник неодобрительно мигает... нелёгкое ночное ремесло – доказывать другим, что я другая... пропитанная стонами постель – как черновик – истерзана и смята.

и нет цены кофейной темноте, спасающей ни в чём не виноватых...