...ночь пуста без тебя – мне её не заполнить гневом
темнота лезет в петлю, отчаявшись задремать
переполненный болью, не выдержит дымный невод
послезавтра в мой дом нагулявшись придёт зима
послезавтра, любимый, ты станешь мне просто ближним
провожатым по раю, не нужному никому
мы с тобой заигрались, истратив чужие жизни
заблудившись в осеннем жестоком сквозном дыму
послезавтра замёрзну – мне сразу же станет легче
два оставшихся шага до двери, как два глотка
не желая мне зла, пожалей, обними за плечи
и убей. только быстро – прицелившись наверняка
29.11.11
пустое
...оставь затяжку – на ладонь уложит дым питоньи кольца. из храма изгнаны торговцы живой отравленной водой, и нас уже не воскресят тоскливым утром воскресенья.
...проигран бой с упрямой тенью. шанс пятьдесят на пятьдесят, что будет бит последний козырь... ах, Боже мой, какая проза – пустая пачка поутру. а шторы пахнут горьким дымом, и я тобой ещё любима, и парен след горячих рук... но обессмыслены слова – к чему ответы без вопросов? потёртых дней скупую россыпь укроет серая листва.
...вернёшь ли мне покой? прости, что я прошу о невозможном... не усложняй разлуку ложью и злом, подобранным в пути. я молча пальцы уберу с уставших непокорных клавиш.
...я знаю – ты меня оставишь у входа в новую игру.
странное
Привычно закружилась голова: беда и виски – смесь не для блондинок. В бокале спят прирученные льдины, в окне – луны размазанный овал – свинцовый, неучтивый, нелюдимый – на выцветшем исподнем кружева... Хандры со скукой тошный поединок: пути господни так исповедимы, что мне до дрожи хочется блевать...
Рассвет решил не спорить с темнотой, а просто не настать: идите к чёрту!.. Две даты напечатаны и стёрты под чёрной завершающей чертой, и "бродит по аллеям смуглый отрок", и разум успокоен слепотой.
На памяти завязан узелок: заштопать нас запутавшие сети.
Растрачены прожитые две трети, шуршит змеёй рассыпанный песок... В затихших лабиринтах глупых строк со свечкой бродят сказочки о смерти, по россыпям вульгарных междометий торопится худеющий клубок... Но тот, кто жарко руки целовал, спешит ко мне в тумане на подмогу...
Всё будет, как обычно. Слава Богу. Затихнут неуместные слова: "Как странно, я не помню...". К эпилогу сама собой покатится глава.
жестокая жесть **
Нет, здесь не Гвинея-Бисау, не Чад, не Монгол-Шуудан,
Я пью не ликёр кюрасао, живу с нефранцузской Madame...
Вокруг ни на грамм позитива, и мысли терзают меня –
пошто мне не жить бы красиво, в ландо запрягая коня?
Пошто не валяться б в шлафроке на мягкой софе-rococo?
Пошто не предаться б порокам, с утра попивая Clicquot?
Так нет же – вокруг шестисотый, точней, шестисоточный рай,
жена надоела до рвоты, опять покосился сарай,
сын лазит в недетские сайты, у дочки прыщи на лице,
роскошное тёщи контральто всё чаще сменяет фальцет,
мордастый начальник – скотина, в кармане не сыщешь рубля...
Гвинеебисучья судьбина... Бисаугвинючая... Бля.
фрагментарное
...не будет жалоб. боль проводником ведёт туда, где можно без опаски
побыть одной – куском, обрывком, частью, фрагментом, эпизодом, тупиком...
багровый шрам, неровный, как судьба, непоровну кроит изнанку рёбер...
далёкий вой, трясущийся в ознобе, напомнит мне, что я ещё слаба –
раба страстей, ненужное звено в цепочке дней, следов или укусов...