Ненужные слова
"...мой сентябрь – закончится тобой...
твой октябрь начнётся...но не мною..."
встали на рассыпанный горох
слепки душ, помеченные перцем
лиственно-бумажный горький вдох
сентябрём наказанное сердце
отменю ненужные слова
вразнобой влетевшие в эпоху
тот, кто нежно руки целовал
оказался просто скоморохом
бубенцы звенят на колпаке
как набат, зовущий небо к бунту
волны, протекая налегке
смоют нелюбимое по пунктам
натяну разлуки тетиву
дрогнут руки зло и лицемерно
в зазеркалье мира уплыву
в лодке розенкранца с гильденстерном
не прочтёшь... я всё же напишу
горе зашифрую алфавитом
как же это? я ещё дышу
несмотря на то, что я убита
Подстрочник
Верлибрами истории подстрочник
начертан нерифмованно и мрачно...
Избитые приёмы многоточий –
притворны, как невинность новобрачной
в горячечном сюжете о дуэли
и ревности из тысячи осколков...
Дамасской стали взмахи разлетелись
обрывками из трепетного шёлка.
В шуршаньи юбок слышались Петрарке
слова любви, слетавшие на плечи...
А мы с тобой – измены перестарки,
друг друга позабывшие до встречи,
мы слепы, холодны и безучастны
к стараниям ноябрьского бреда...
Финальное просыпанное счастье –
пустых объятий пиррова победа.
Любовь по Сент-Экзюпери
Не суть, где ты – Хоккайдо, Питер, Чили...
Ведь мы в ответе, что не говори,
(да-да, май дарлинг – Сент-Экзюпери)
За тех, что ненароком приручили...
За многих слишком я, увы, в ответе..
Бывали времена – летели перья!
Мой личный список, пёстрый от отметин,
Лишь подтверждает вывод экзюперий...
Так, ненароком, исподволь, нежданно
Вы приручались, пленники либидо,
Вы числились в пропавших или в панах
И исчезали в сумерках обиды.
И москвичи и грустные непальцы,
Крыжопольцы и уроженцы Чили –
Вы, как один, мне целовали пальцы
И умоляли, чтоб вас приручили...
И я сдавалась и вязала пледы,
И заплетала сны у изголовья,
Я растворялась в вас почти бесследно,
Я вас творила собственной любовью.
Я всё доила яков для непальца
И москвичу чинила карбюратор,
Крыжопольцу весной святила яйца*,
Чилийцу пела песни про экватор...
И вот, согреты пледами и чаем,
Вы, привыкая к тёплому покою,
Меня уже в упор не замечали!
Так каждый раз... Ну, что ж это такое?
И вновь никем не взятый на поруки
Прощался уходящий проходимец...
А мне всё снились преданные руки...
Отчаянно хотелось быть любимой!
И вновь одна. А в доме – горы пледов...
Как Принц меж звёзд, моё страдает сердце.
Полёт Экзюпери всего лишь прерван –
Лети ко мне, мой милый прирученец!
------------------------
* – да, я понимаю всю двусмысленность этого предложения. Но что же делать, если так и было...
Необязательно использовать строку
"Сумерки меняют очертанья.."
Строку использовать необязательно.
* * *
Необязательно использовать строку?
Но сумерки меняют очертанья...
И седина, прильнувшая к виску,
Укроет снегом давние желанья...
Необязательно использовать строку –
Но ветвь берёзы бьётся, словно локон,
И ветреному следуя броску,
Меня ударит, будто ненароком...
Необязательно использовать строку...
Но вечер нам расстелeт покрывало
И перемелет в мелкую муку
Всё то, что днём нам так любить мешало...
Необязательно использовать строку.
Но тёплый свет нам тьма процедит в окна,
И мы, поверив хрупкому стеклу,
В надежде на прощение умолкнем...
Необязательно использовать строку!
Но "я хочу" сильнее, чем "я должен",
И "прислонясь к дверному косяку"*,
Я стану в синих сумерках моложе...
Необязательно... Я знаю. Но строка
Так судорожно рвётся на свиданье!
И, лунного отведав молока,
Я в сумерках меняю очертанья...
================================
* – спасибо Б.Л.Пастернаку.
Сезон закрыт
"Сезон дождей закроет мокрый снег.
Ресницы, тяжелея, встрепенутся.
А где-то одинокий человек
окурок вдавит в треснутое блюдце."
Cмелеют птицы, боль мою воруя.
Сезон закрыт.
Врачует белый снег
следы от незаживших поцелуев...
А где-то одинокий человек
окурок вдавит в треснувшее блюдце,
остатки дыма смахивая зло.
Предснежное смешное безрассудство
– простуженных дождинок ремесло –
подскажет мне простить,
подставив щёку,
принять любя предательский удар...
Сезон разлук покроет снег глубокий,
полёт синиц мне назначая в дар.
Иллюзии утратить...
Запомнить запах,
памятью скользнуть
в чужих мирах