Избранное 2009-2012

расступится и примет нас вода... и закружит под сердцем тёмный коршун.

пойдём вдвоём по лунному ковру к пожизненной и нежеланной славе...

не вылечить... но запереть хандру я б попросил, но я просить не вправе

того, кто всё и всем всегда прощал...

пёс, в полнолунье рвущий душу воем...

и белизна истёртого плаща, кровавым освещённая подбоем...

Пастораль

Пасторально просто до предела –

Облака, влетающие в окна,

Домики на фоне сине-белом,

Полотенец вышитых полотна.

Тишина и громкий звон цикады,

Раскалённой ночи ароматы...

Рухнувших утёсов анфилады,

Завитушки улочек горбатых.

Запах кофе, хлеба и корицы

Над столами маленькой харчевни.

Разноцветно пляшущие птицы

На фонтанах деревушки древней.

Стёкла, перекрашенные солнцем,

Отражают уходящий воздух...

Лопухи в тенёчке у колодца –

Горно-поэтическая проза...

Облака, влетающие в окна –

Пасторально просто до предела...

Горное селенье Корлеоне...

Виноградник в прорези прицела.

Грибные шли дожди

Грибные шли дожди... Шли строем, как солдаты,

Чеканя мокрый шаг по тёплой мостовой.

Отмыли добела непрожитые даты

От "плохо без тебя" до "хорошо с тобой"...

Грибные шли дожди с лукошками пустыми,

Через себя лучи впуская в города.

Над чёрточкой меж дат так глупо мы застыли –

От "нет, не отпущу" до "созвонимся, да?".

Грибные шли дожди по чащам новостроек,

Подслеповатой мглой стирая фонари.

Небесным кутюрье неровно мир раскроен –

От нежного "молчи" до злого "говори"...

Грибные шли дожди, проросшие зонтами,

Разлукой заселив задумчивую ночь...

Несчастлива сама, судьба играла нами –

От "ненаглядный мой" до "убирайся прочь".

И снова – жар и сушь засеяны бетоном...

На пастбища в моря бредут гуртом дожди.

А может, повернём, назло грибным законам, –

От "не звони мне" до "скучаю, приходи"...

_____________________

Стас Чайкин "Окраинный район"

окраинный район – Стас Чайкин

Окраинный район... Стоят дома-погодки –

Панельная шпана, такая, как везде...

А мимо по делам пружинистой походкой

Идут,

         идут дожди уже который день...

Набыченные лбы – никто не приласкает,

На битых окон боль никто не станет дуть,

Лишь каждый новый дождь холодными руками,

По крышам гладит их,

                                      жалея на ходу...

Разводы от воды на стёклах замерзают,

Но держится тепло за свет панельных душ:

Дома глядят, глядят горящими глазами

Вслед уходящим прочь,

                                и новой встречи ждут.

И, может быть, к весне раздухарится ветер –

Приобретёт любовь невиданный размах –

Мороз порвёт в клочки, и солнышко осветит

Ослепшие дожди,

                             подросшие дома...

После потопа

... но уйдёт и потоп.

и останется глина...

"и останется глина..." – Уже Другая

       * * *

Но останется глина на тонких ветвях,

и завяжутся почки под слоем нездешним,

и, под небом другим пролетев второпях,

тишина принесёт нам немного надежды.

Мы ведомы в неведомый Путь на краю,

в гости к звёздным Богам на исходе потопа.

И всё явственней зов в забытья колею –

в бесконечный поход по заброшенным тропам.

И всё уже река, и всё ярче следы,

мельче мелкого сна протекают секунды.

И асфальт городов топчут стаи воды –

данность жажды любить.

Времена неподсудны.

Дачная любовь

Дачников в садах смывают капли.

Млечный путь уходит зимовать.

Новых туч тугие дирижабли

Обживут забытую кровать.

Чёрный кот метнётся в темнотравье

Сентябри ловить в сухой листве.

Астры гаснут в блёкнущей оправе.

Ветер вышивает по канве

Без присмотра брошенных калиток,

Хлопает незапертым окном,

Греет свитки паутинных ниток

В самовар упрятанным теплом.

Грабли сторожат собачью будку,

Простирая руки к тишине.

Холод, забежавший на минутку,

Сплетничает с садом обо мне.

Озеро в туман запеленали

Руки потемневших вечеров.

Мы вернёмся, но вернём едва ли

Преданную дачную любовь.

Огромной плиткой шоколада

Огромной плиткой шоколада

Мне снилась Африка в бреду...

Ни Рим, ни Спарту, ни Элладу,

А чёрно-горькую громаду

Я в ртутном видела аду.

Двенадцать мне... В ангине ночи

Мне чёрно-знойный фильм крутил

Жар, спутник городских обочин,

Июльской злобою источен,

Меня из дома уводил

В горячий плен подушки мокрой,

В разлитый липкий шоколад,

И не спасал ни старый доктор,

Ни мамин издалёка окрик,

И ни чуднОе слово "Чад"...

Кипел в углу Килиманджаро,

Огнём коричневым дыша...

Меня качали волны жАра,

По ним бы я домой сбежала,

Но вязли ноги в камышах...

Под утро в водах Танганьика

Смочу я мамину ладонь...

И шоколадной плитки блики,

Болезни стыдные улики,

Под пальмой спрячет Ливингстон.

Сценарий

Факир был пьян – сюжет проигран,

И героиню гнет к земле.

Мелькает снег подобно титрам

В отдельно выпавшей зиме.

"перекосило" – Формальная Логика

     * * *

В отдельно выпавшей зиме

Себя равняю по снежинкам...

Метелей медленны ужимки

И бело-длинны макраме...

Кресты трамвайных проводов –

Как нотный стан для снегопада...

Сюжетной линией не надо

Тревожить тёмное гнездо

Застывших титров-параллелей.

Факир не пьян, а в стельку наг.

Мельканье смёрзшихся бумаг

Метёт январские аллеи...

Морозным слабостям чужой,