Избранное

Избранное

Поэзия прозы

В одном из своих рассказов Леонид Гурунц нарисовал древнее пшатовое дерево, стоящее на каменистой земле у подножья высокой горы в Карабахе. Чтобы вскормить богатырский ствол, отягощенный мохнатыми ветвями, дерево вонзило глубоко в камни свои корни — толстые, как слоновые ноги, и острые, как мечи. И его не сгибает буря и не старит время. Возле него течет прохладный ручей, утоляющий жажду путника. Каждый раз, задумываясь о родном очаге, писатель с волнением вспоминает это могучее дерево. Образ древнего пшата как символ Родины и жизнестойкости народа проходит через многие его произведения, проникнутые трепетной любовью к родному краю.

Леонид Караханович Гурунц родился 7 января 1913 года в селе Норшен (ныне Мартунинского района Нагорно-Карабахской автономной области Азербайджанской ССР). Здесь прошли его детство и тревожная юность. В поисках хлеба крестьяне покидали свои насиженные места и уходили на заработки в «черный город» — Баку. Среди них был и отец будущего писателя — рабочий-литейщик.

Трудовую деятельность Леонид Гурунц начинал в Баку — был разнорабочим, учеником токаря. Перед самой войной он окончил исторический факультет Азербайджанского государственного университета. С первого и до последнего дня Великой Отечественной войны Л. Гурунц находился в рядах Советской Армии, а после демобилизации работал в Баку на радио. Переехав в 1949 году в Ереван, сотрудничал в республиканской газете «Коммунист», выходящей на русском языке. К этому времени он был уже автором романа «Карабахская поэма» (1947).

Писать Леонид Гурунц стал довольно рано. Первый его рассказ был опубликован в 1931 году в московском журнале «Говорит СССР». С тех пор он выпустил в Москве, Ереване и Баку более двадцати книг — романов, повестей, новелл и публицистики. Лучшие из них переводились на языки народов нашей страны, неоднократно издавались за рубежом.

Есть еще одна область деятельности Гурунца, которая сопутствует ему с начала творческой биографии. Это — журналистика, ставшая его второй профессией. Он часто выступает в прессе с острыми, проблемными статьями и очерками. В качестве специального корреспондента Гурунц печатался на страницах «Известий», «Литературной газеты», журнала «Новый мир». Беспокойная профессия журналиста позволяет ему постоянно быть в гуще жизни, соприкасаться с насущными проблемами современности.

Советское правительство высоко оценило творчество Л. Гурунца — в 1973 году, в связи с шестидесятилетием со дня рождения, он был награжден орденом Трудового Красного Знамени.

Около полувека плодотворно трудится в литературе Л. Гурунц. Широкую известность заслуженно принес ему роман «Карабахская поэма». Это — самое значительное произведение в творчестве писателя, его «главная книга», пользующаяся большим успехом у читателей. По достоинству оценила ее и критика.

«Карабахская поэма», — писала критик Вера Смирнова, — это армянский «Кола Брюньон». Я ее хорошо помню и люблю за ее поэтичность, за прелестные образы стариков и детей».

Книга Леонида Гурунца повествует о дореволюционном Карабахе и первых годах установления в Азербайджане Советской власти. В судьбах ее героев отразилась судьба самого армянского народа, испытавшего много бед и страданий, прежде чем он обрел свободу и подлинное человеческое счастье. По глубине проникновения в историческую эпоху, силе художественного обобщения и яркости образов «Карабахская поэма» Л. Гурунца стоит в ряду таких книг в армянской советской литературе, как «История одной жизни» Ст. Зорьяна, «Детство» Г. Маари, «Ширак» Ахавни, «Вторая жизнь» Н. Зарьяна, переведенных на русский язык и знакомых читателю.

Характерной особенностью многих произведений Леонида Гурунца, как и «Карабахской поэмы», является их автобиографичность.

Сложные внутренние процессы, характерные для дореволюционной деревни — обострение классовых противоречий, нарастание народного возмущения, социальное прозрение деревенской бедноты, — даны в романе в бесхитростном восприятии мальчика-подростка, от лица которого ведется повествование. Свежесть чувства и непосредственность восприятий героя Л. Гурунца придают роману особую лирическую интонацию и романтическую взволнованность.

Литовский поэт Юстинас Марцинкявичюс, говоря об источниках творческого вдохновения, замечал:

«…все, что я вижу и чувствую, что пережил и испытал, что пережили и испытали другие, — все это мое. Мою биографию составляет и бытие моей родной деревни, моего народа, а в широком смысле — и всего земного шара» [1].