Старение. Здравствуй, мое старение.Крови медленное струение.Некогда стройное ног строениеМучает зрение. Я заранееОбласть своих ощущений пятуюОбувь скидывая, спасаю ватоюВсякий, кто мимо идет с лопатою,Ныне объект внимания.
Правильно! Тело в страстях раскаялось.Зря оно пело, рыдало, скалилось.В полости рта не уступит кариесГреции древней, по крайней мере.Смрадно дыша и треща суставамиПачкаю зеркало. Речь о саванеЕще не идет. Но уже те самые,Что тебя вынесут, входят в двери.
Здравствуй, младое и незнакомоеПлемя! Жужжащее, как насекомое,Время нашло, наконец, искомоеЛакомство в твердом моем затылке.В мыслях разброд и разгром на темени.Точно царица — Ивана в тереме,Чую дыхание смертной темениФибрами всеми я жмусь к подстилке.
Боязно! То–то и есть, что боязно.Даже когда все колеса поездаПрокатятся с грохотом ниже пояса,Не замирает полет фантазии.Точно рассеянный взор отличника,Не отличая очки от лифчика,Боль близорука, а смерть расплывчата,Как очертания Азии.
Все,что я мог потерять, утраченоНачисто. Но достиг я начерноВсе, чего было достичь назначено.Даже кукушки в ночи звучанияТрогает мало — пусть жизнь оболганаИли оправдана им на долго,ноСтарение есть отрастание органаСлуха, рассчитанного на молчание.
Старение! В теле все больше смертногоТо есть ненужного жизни. С медногоЛба исчезает сияние местногоСвета. И черный прожектор в полденьМне заливает глазные впадины.Силы из мышц у меня украдены.Но не ищу себе перекладины:Совестно браться за труд Господен.
Впрочем , дело , должно быть, в трусости.В страхе . В технической акта трудностиЭто — влияние грядущей трупности:Всякий распад начинается с воли,Минимум коей — основа статики.Так я учил, сидя в школьном садике.Ой, отойдите, друзья–касатики!Дайте выйти во чисто поле!
Я был как все. То есть жил похожеюЖизнью. С цветами входил в прихожею.Пил. Валял дурака под кожею,Брал, что давали. Душа не зариласьНе на своё. Обладая опорою,Строил рычаг. И пространству в пору яЗвук извлекал, дуя в дудку полую.Что бы такое сказать под занавес?!
Слушайте, дружина, враги и братия!Всё, что творил я, творил не ради яСлезы в эпоху кино и радио,Но не ради речи родной,словесности.За каковое реченье — жречество/Сказано ж доктору: сам пусть лечится/Чаши лишились в пиру Отечества,Нынче стою в незнакомой местности.