Избранное

Вскоре после Марии и ее матери съехала также младшая из венгерских дам — она решила поселиться у «дяди». Теперь она носила роскошные туалеты и ходила с маленькой собачонкой на поводке. Три или четыре раза в неделю она после обеда заезжала за сестрами на машине, и они все вместе ездили кататься.

Итак, с некоторых пор все пошло вкривь и вкось, и госпожа Брюло пребывала в унынии. Сначала бегство Мартена, затем трагическая гибель Чико, потом предписание освободить «Виллу», вдобавок еще отъезд младшей венгерки, которая теперь, конечно, позаботится о том, чтобы каждая из ее сестер тоже поскорее нашла себе «дядю». И все это уже четыре месяца не компенсировалось новыми денежными поступлениями, кроме взноса госпожи Уимхерст. Пустяковая сумма, так как американцы прожили на «Вилле» всего два дня. Позже, уже открыв свое новое заведение, госпожа Брюло охотно рассказывала, как к ней попала эта троица. В газете она прочла объявление одной американской дамы, которая доводила до сведения тех, кого это интересовало, что она со своим двухлетним сынишкой и няней, собирается провести шесть месяцев в Париже и снимет несколько комнат в «приличном» семейном пансионе. Госпожа Брюло, которой и в голову не приходило, что ее «Вилла» не в полной мере отвечает этому требованию, попросила Грюневальда, слывшего знатоком английского языка, написать письмо на лондонский адрес, указанный в объявлении. Грюневальд с помощью настоящего англичанина, работавшего с ним в конторе, составил великолепное письмо. Оно было любовно запечатано и отправлено по почте, а спустя несколько дней пришла телеграмма: «Arriving tonight ten o’clock prepare rooms Wimhurst» [15]. На радостях госпожа Брюло дала рассыльному королевские чаевые и попросила Грюневальда остаться в этот вечер дома, чтобы быть за переводчика.

Рихард, госпожа Брюло и ее супруг в черной шапочке и в сюртуке, на котором осталась еще шерсть Чико, ждали госпожу Уимхерст в «зале».

В половине одиннадцатого у двери остановилась машина и вошла американка. Маленький Уимхерст спал на руках у няни.

Мама Уимхерст была стройна и, насколько можно было рассмотреть в полутемном коридоре, очень хорошо одета. Рихард дал ей лет двадцать восемь.

Переступив порог, она как будто заколебалась, идти ли ей дальше. Затем вынула лорнет и осмотрела по очереди господина Брюло, госпожу Брюло и стены прихожей. Больше всего ее, кажется, заинтересовал старый нотариус.

— «Вилла роз»? — спросила она.

— К вашим услугам, мадам, — ответил Брюло, кивая и сопровождай свои слова развязным жестом, который должен был означать «будьте как дома».

Грюневальд помог вынести вещи из машины.

Госпожа Брюло зажгла свечу и проводила госпожу Уимхерст в ее комнату по той же самой винтовой лестнице, которой пользовались госпожа Жандрон, мадемуазель де Керро и господин Книделиус.

Удивление американки, казалось, возрастало с каждым шагом. Придя наверх, госпожа Брюло поставила свечу на туалетный столик, надавила на кровать, чтобы продемонстрировать крепость пружин, и приоткрыла одеяла, чтобы показать, что простыни чистые и что на них никто не спал. В соседней комнате звучал хриплый голос мадемуазель де Керро; она, видимо, была в хорошем настроении и пела песню, барабаня по столу вместо аккомпанемента, ибо в комнате у нее пианино не было.

— Is this my room? [16]— спросила госпожа Уимхерст, снова берясь за лорнет.

— Она спрашивает, ее ли это комната, — перевел Грюневальд, который принес тяжелый чемодан.

— Room? [17]— переспросила хозяйка Брюло. — Yes [18]. Для Вас и для baby [19]. Няня в отдельной комнате.

— Oh, I see! [20]— сказала американка.

Затем она попросила Рихарда узнать у госпожи Брюло, смогут ли они с няней что-нибудь перекусить. Ответ гласил, что в зале кое-что приготовлено, если ей будет угодно спуститься. Беби, продолжавшего спать, уложили в постель.

Ужин протекал в молчании, и, утолив голод, госпожа Уимхерст и няня пошли спать. Когда они снова оказались наверху, Грюневальд спросил у прекрасной американки, чем еще он может быть ей полезен. Та ответила, что теперь она управится сама, и протянула ему два франка чаевых за разгрузку и доставку чемоданов. Рихард вежливо отказался от денег и объяснил ей, что он не слуга, а такой же гость, как и она. Госпожа Уимхерст рассмеялась и в первый раз внимательно посмотрела на него. Вообще-то Рихард был интересный молодой человек.

— Послушайте, сударь, — сказала она. — Вы понимаете, что я не могу остаться в этом доме. Вышло недоразумение. Не могли бы вы помочь мне завтра поблагодарить даму снизу за труды и попросить ее составить счет?

— Разумеется, сударыня, — ответил Рихард. — С большим удовольствием. Когда вы вошли, я сразу же увидел, что «Вилла» не подходящее место для вас.