Избранное

Постучав пальцами по столу, он сказал мягко, но в то же время не без строгости:

— Де Маттос, вы должны быть очень осторожны с телефоном. Самое лучшее — вообще не снимать трубку, тогда им скоро надоест звонить. Никто по телефону заказов не делает, и если мне звонят, то всегда лишь для того, чтобы попытаться сорвать уже состоявшуюся сделку. И если вы сняли трубку, а клиент взял кого-нибудь в свидетели, как я сам поступил в ту ночь, когда пытался уладить дело с Кортхалсом… Впрочем, и это еще не трагедия, потому что, в общем-то, это всего лишь равносильно заказному письму, но все же никогда нельзя знать. Я вообще бы предпочел обходиться без телефона, но отсутствие аппарата в редакции «Всемирного Обозрения» насторожило бы клиентов. Отныне возьмите себе за правило: пусть звонят, пока им не надоест. А если когда-нибудь будут нарекания, всю вину мы свалим на барышень из центральной. «Ах, мсье, эта центральная — это же наш бич!» А тем временем мы выигрываем еще несколько дней, понятно?

— Послушайте, — уже прощаясь, сказал Боорман, — все эти штуки незачем учить наизусть! — Он видел, что я подобрал и разложил по порядку последние номера журнала. — Вы лишь полистайте их немного, пока не поймете, что это простейшее дело, проще пареной репы… И остерегайтесь телефона!

Все послеобеденное время я посвятил чтению «Всемирного Обозрения», каждый номер которого насчитывал тридцать две страницы и содержал две-три статьи, посвященные определенным фирмам или учреждениям, как, например, фабрики, пансионы, клиники, транспортные предприятия и так далее. Большинство статей было богато иллюстрировано многочисленными фотографиями — некоторые из них занимали целый разворот.

На другое утро я продолжал читать журнал. Я заметил, что статьи удивительно похожи одна на другую — в особенности когда речь шла о схожих предметах. В номере четвертом за прошлый год было помещено описание пансионата монашеского ордена «Сестры святой Марии», и когда я прочел: «Юная девушка — это глина, которой добродетельные и умелые руки должны придать совершенную форму», мне показалось, что накануне я уже несколько раз читал то же самое. Я снова раскрыл номер третий и нашел там статью о пансионате «Сестры св. сердца Марии», где говорилось: «Юная девушка — это глина, которой умелые и добродетельные руки могут придать совершенную форму». Еще немного порывшись в подшивке, я обнаружил в номере первом, который вышел всего лишь месяцем раньше, описание аналогичного заведения — на этот раз «Святых сестер Сен-Венсана де Поль», — где говорилось, что «добродетельные и умелые руки могут придать юной девушке, будущей женщине, совершенную форму». Затем я положил рядом номера первый, второй и четвертый за текущий год — чтобы легче было сопоставлять текста — и прочитал в статье о «Сестрах святой Марии»: «Это воспитание вооружает юную девушку не только верой, склоняющей ее к добру, но также и разнообразными знаниями, практическим умом, полезными навыками и здравым смыслом — всем том, чего так настоятельно требует ее будущее общественное положение».

В статье о «Сестрах св. сердца Марии» говорилось:

«Это воспитание вооружает юную девушку не только добротой, склоняющей ее к религии, но также и практическим умом, многообразными навыками, знаниями и здравым смыслом — всем тем, что так настоятельно необходимо для ее будущего общественного положения».

Тогда как в статье о «Сестрах Сен-Венсана де Поль» было сказано:

«Эти вера вооружает юную девушку культурой чувств, склоняющей ее к добру, разнообразными знаниями, здравым смыслом, необходимыми навыками и умом — всем тем, чего так настоятельно требует ее будущее общественное положение».

Я и в самом деле не знал, какому из этих трех текстов следует отдать предпочтение, и все еще пребывал в восхищении от изобретательности Боормана, когда в статье о «Сестрах святой Марии» я нашел следующее:

«Юная девушка, воспитанная в христианском духе, освящает домашний очаг, куда она приносит испытанные добродетели — достоинство, кротость и нежность».

В статье о «Сестрах св. сердца Марии» я прочел:

«Юная девушка, получившая истинно христианское воспитание, освящает домашний очаг, куда она приносит с собой испытанные добродетели — кротость, нежность и незыблемое достоинство».