Избранное

Сразу же по прибытии я представился графине, засвидетельствовав ей свое почтение, в двух словах испросил разрешение вселиться, в одном слове получил его — и тотчас налег на весла своей галеры. С утра до вечера, не вставая со стула, но при этом непрестанно крутя головой и размахивая руками, я охотился за рифмами и гонял мух, ибо они тоже множились, будто кары небесные. Стояла середина лета, но в блаженном царстве вседоступного и вседозволенного никто и не помышлял о мерах санитарии. Разжиревшие мухи, сбившись в густые тучи, кружили надо мною, вернее, вокруг меня, и нередко в их жужжании слышались звуки человеческой речи — и столь отчетливой артикуляции, что я невольно оборачивался в полной уверенности, что кто-то вошел в комнату и заговорил со мной. В конечном счете мне все-таки удалось перехитрить их — раскрою секрет в порядке обмена опытом. Все окна зала я прикрыл ставнями. И лишь ставни самого дальнего окна распахнул настежь. Подавляющее большинство мух тотчас же устроило там свой конклав — жирные, ленивые, черные, словно созванные со всех концов света иезуиты в представлении вольтерьянца. Я же тем часом, устроившись в углу и пустив на бумагу ровно столько света, сколько падает от карманного фонаря, в относительном покое продолжал грести дальше. По душе мне была эта работа.

Здесь-то и застала меня с завершающим дипломатические переговоры визитом молодая графиня, которую я, правда, часто видел, когда с достоинством осужденной на казнь она шествовала мимо моих окон и через парк к небезызвестной будочке, но с которой мы до сих пор обменивались лишь мимоходом оброненными фразами вежливости да приветственным кивком головы. Меня уведомили, о какую пору на завтрашний день быть обеду у графа.

— Найти их можно в замке?

— Да. Но не с парадного подъезда, а…

И она принялась объяснять.

— Я найду и буду в условленное время, — заверил я.

— Если желаете, мы могли бы пойти вместе.

— Благодарю.

— Хотя вас, быть может, смутит прогулка в моем обществе через всю деревню!.. — обронила она с ненаигранным высокомерием.

2

Лишенной земель венгерской аристократии пришлось испытать нечто дотоле не изведанное. Она очутилась среди людей.

Датскому роду графов Хештетич удалась было одна великолепная комбинация. Они закопали, а потом преспокойно извлекли из тайника все свои фамильные драгоценности. В 1933 году, когда графиня Жеральдина Аппони выходила замуж за албанского короля Зогу, на свадьбу в Тиране была приглашена и графская чета Хештетич в качестве ближайших родственников. К их парадным туалетам полагались также драгоценности. Если драгоценности извлекали из несгораемого сейфа, их обычно страховали от кражи. Эксперты страховой компании оценили драгоценности, которым предстояло путешествие, в полтора миллиона пенгё и из расчета этой суммы получили страховые проценты.

Попав в нужду и откопав те самые драгоценности, графская семья вознамерилась было продать их, но вскоре, при осмотре первой же вещи, выяснилось, что это подделка. Правда, подделка незаурядная, выполненная необычайно искусно. В тяжелой золотой цепи действительно было сколько-то золота, но так мало, что не оправдало бы расходов по выплавке. Брильянтовые украшения были заменены не простым фабричным стеклом, а каким-то полудрагоценным камнем, но столь низко ценимым, что он даже не значился ни в одном прейскуранте. Подобной же подделкой оказалась вторая, третья и десятая драгоценность, извлеченная для продажи, и в конечном итоге весь гарнитур.

Предыстория событий такова: еще в год празднования тысячелетия (в великую эпоху вторичного всевенгерского процветания) [105]семья модернизировала свои драгоценности. Тогда это было своего рода модой и шло в ногу с модернизацией отопительной системы в усадьбах. Средневековые броши и цепи сменили новомодные сабельные рукоятки, шпоры, ожерелья и диадемы в стиле сецессион. Некая крупная венская фирма разослала агентов по усадьбам и вызвала своего рода страсть модернизации, поветрие, охватившее чуть ли не всю страну; вдохнула веяние новых времен в самую консервативную область коммерции. В те годы звание «поставщик двора» еще имело вес.

Излишне говорить, что весь этот консорциум «придворных поставщиков» время от времени снова скупал сбытые ими же драгоценности, учитывая скромный спрос в данной отрасли коммерции, ибо кому в Европе XX века могли понадобиться золотые шпоры в стиле сецессион, разукрашенный бирюзой султан из перьев цапли в style de nouille [106]или усыпанная сапфирами цепочка для ментика? Предусмотрительная фирма учредила особое — на любые сроки — страхование своих драгоценностей (известных на международных аукционах как ungarischer Schmuck [107]) и притом от имени одной из самых влиятельных страховых компаний Австро-Венгерской монархии.

А каким образом? Впрочем, это было бы слишком — распутывать целый клубок событий вековой давности! Удовольствуемся своей нитью и обрежем все посторонние. И то будет много.