Избранное

есть различные коробочки,

расположенные в ухе.

На затылке - пробочки.

Поглядите.

ОН. Погодите.

Запотели зрачки.

МЕЛЬНИЦА. А что это торчит из ваших сапог?

ОН. Стручки.

МЕЛЬНИЦА. Трите глаза слева направо.

ОН. Фу ты! Треснула оправа!

МЕЛЬНИЦА. Я замечу вам: глаз не для

развлечений наших дан.

ОН. Разрешите вас в бедро поцеловать не медля.

МЕЛЬНИЦА. Ах, отстаньте, хулиган!

ОН. Вы жестоки. Что мне делать?

Я ослеп.

Дорогу в Клонки

не найду.

МЕЛЬНИЦА. И конки

здесь не ходят на беду.

ОН. Вы обманщица.

Вы недотрога.

И впредь моя нога

не преступит вашего порога.

В с ё.

26 - 28 декабря 1930 года.

- 66

ПРОФЕССОР ГУРИНДУРИН.

Вы не правы, Ляполянов.

Где же вы слыхали бредни,

чтобы стул измерить клином,

чтобы стол измерить клювом,

чтобы ключ измерить лирой,

чтобы дом запутать клятвой.

Мы несем в науке метр.

Вы несете только саблю.

ЛЯПОЛЯНОВ. Я теперь считаю так:

меры нет.

Вместо меры только мысли,

заключенные в предмет.

Все предметы оживают,

бытие собой украшают.

ДРУЗЬЯ. О,

мы поняли!

Но все же

оставляем Вершок.

ЛЯПОЛЯНОВ. Вы костецы.

ПРОФЕССОР ГУРИНДУРИН.

Неучи и глупцы.

ПЛОТНИК. Я порываю с вами дружбу.

(ВИНТЕР)

В с ё.

17 - 21 октября 1929 года.

- 68

МЕСТЬ

ПИСАТЕЛИ. Мы руки сложили,

закрыли глаза,

мы воздух глотаем,

над нами гроза,

и птица орел,

и животное лев,

и волны морёл...

Мы стоим, обомлев.

АПОСТОЛЫ. Воистину, бе

начало богов,

но мне и тебе

не уйти от оков.

Скажите, писатели:

эф или ка?

ПИСАТЕЛИ. Небесная мудрость

от нас далека.

АПОСТОЛЫ. Ласки век,

маски рек,

баски бег,

человек.

Это ров,

это мров,

это нров

наших пастбищ и коров.

Это лынь,

это млынь,

это клынь,

это полынь.

ПИСАТЕЛИ. Посмотрите, посмотрите,

поле светлое лежит.

Посмотрите, посмотрите,

дева по полю бежит.

Посмотрите, посмотрите,

дева, ангел и змея!

АПОСТОЛЫ. Огонь,

воздух,

вода,

земля.

ФАУСТ. А вот и я.

ПИСАТЕЛИ. Мы, не медля, отступаем,

отступаем. Наши дамы

отступают. И мы сами отступаем,

но не ведаем, куда мы...

ФАУСТ. Какая пошлость!

Вот в поле дева.

Пойду к ней.

Она влево.

Дева, стой!

Она вправо.

Ну какая она глупая, право!

ПИСАТЕЛИ. А вы деву поманите,

погоди-ка, погоди-ка.

Кого надо - прогоните,

уходи-ка, уходи-ка!

ФАУСТ. Мне свыше власть дана:

я сил небесных витязь.

А вы, писатели,

растворитесь!

ПИСАТЕЛИ. Мы боимся, мы трясемся,

мы трясемся, мы несемся,

мы несемся и трясемся,

но вдруг ошибемся?

ФАУСТ. Я, поглядев на вас, нахмурил брови,

и вы почуяли мое кипенье крови.

Смотрите, сукины писатели,

не пришлось бы вам плясать ли

к раскаленной плите!

- 70

МАРГАРИТА. Над высокими домами,

между звезд и между трав,

ходят ангелы над нами,

морды сонные задрав.

Выше, стройны и велики,

воскресая из воды,

лишь архангелы - владыки

садят Божии сады.

Там, у Божьего причала

(их понять не в силах мы)

бродят светлые Начала,

бестелесны и немы.

АПОСТОЛЫ. Выше спут Господни Власти,

выше спут Господни Силы,

выше спут одни Господства...

Радуйтеся, православные

языка люди

и звонари гор!

Хепи дадим дуб Власти,

хепи камень подарим Сим,

хепи Господству поднесем время

и ласковое дерево - родным тю.

БОГ. Куф. Куф. Куф.

Престол гелинеф.

Херуф небо и земля.

Сараф славы твоея.

ФАУСТ. Я стою

вдали, вблизи,

лоб в огне,

живот в грязи.

Летом жир,

зимою хлод.

Льется время,

лепит Арон,

стонут братья

с трех сторон.

Летом жир,

зимою хлод,

в полдень чирки.

Кур. Кир. Кар.

Вон любовь

бежит, груба,

ходит бровь,

дрожит губа.

Летом жир,

зимою хлод,

в полдень чирки.

Кур. Кир. Кар.

Я пропал

среди наук.

Я - комар,

а ты - паук.

Летом жир,

зимою хлод,

в полдень чирки.

Кур. Кир. Кар.

Дайте ж нам

голов кору,

ноги суньте

нам в нору.

Летом жир,

зимою хлод,

в полдень чирки.

Кур. Кир. Кар.

Маргаритов

слышен бег,

стройных гор

и гибких рек.

Летом жир,

зимою хлод,

в полдень чирки.

Кур. Кир. Кар.

АПОСТОЛЫ. Мы подъемлем брань веков,

ландыш битвы, рать быков.

ФАУСТ. Рюмку, старую подругу

нашей молодости, вдруг

я пущу гулять по кругу,

обойти тринадцать рук.

Пусть ко мне вернется, дура,

в белых перьях и верхом

- 72

АДАМ И ЕВА

Водевиль в четырех частях

Цена 30 рублей

Часть первая

АНТОН ИСААКОВИЧ. Не хочу больше быть Антоном,а хочу быть Адамом.

А ты, Наташа, будь Евой.

НАТАЛИЯ БОРИСОВНА (сидя на кордонке с халвой). Да ты что: с ума

сошел?

АНТОН ИСААКОВИЧ. Ничего я с ума не сошел! Я буду Адам, а ты бу

дешь Ева!

НАТАЛИЯ БОРИСОВНА (смотря налево и направо). Ничего не понимаю!

АНТОН ИСААКОВИЧ. Это очень просто! Мы встанем на письменный

стол, и, когда кто-нибудь будет входить к нам, мы будем кла

няться и говорить: "Разрешите представиться - Адам и Ева".

НАТАЛИЯ БОРИСОВНА. Ты сошел с ума! Ты сошел с ума!

АНТОН ИСААКОВИЧ (залезая на письменный стол и таща за руку Ната

лию Борисовну). Ну вот, будем тут стоять и кланяться пришед

шим.

НАТАЛИЯ БОРИСОВНА (залезая на письменный стол). Почему? Почему?

АНТОН ИСААКОВИЧ. Ну вот, слышишь два звонка! Это к нам. Приго

товься.

В д в е р ь с т у ч а т.

Войдите!

В х о д и т В е й с б р е м.

АНТОН ИСААКОВИЧ и НАТАЛИЯ БОРИСОВНА (кланяясь). Разрешите пред

ставиться: Адам и Ева!

В е й с б р е м п а д а е т к а к п о р а ж е н н ы й

г р о м о м.

З а н а в е с

Часть вторая

По улице скачут люди на трех ногах. Из Москвы дует фиолето

вый ветер.

З а н а в е с

Часть третья

Адам Исаакович и Ева Борисовна летают над городом Ленинградом.

Народ стоит на коленях и просит о пощаде. Адам Исаакович и Ева

Борисовна добродушно смеются.