Избранное

Рикши ехидно переглядывались и многозначительно кивали друг другу.

Глава четырнадцатая

Торжества в доме Лю шли полным ходом. Лю Сые был доволен, что пришло так много народу, и особенно гордился тем, что поздравить его явились многие из старых приятелей. Глядя на них, он ощущал свое превосходство, радовался, что праздник у него проходит шумно и весело, не так, как у других. Приятели были в старомодной одежде, а сам он — в халате на меху и новой куртке. Когда-то многие из них были гораздо богаче его, по прошло два-три десятка лет, и все изменилось: одни кое-как зарабатывали на жизнь, другие совсем обеднели. Глядя на нарядно украшенный зал с картинами из «Троецарствия», на стол, уставленный яствами, он чувствовал себя на целую голову выше своих гостей. Настроение у него было хорошее, и он собирался играть с ними в мацзян на деньги, что считалось вполне приличным.

Но среди всеобщего оживления Лю Сые вдруг почувствовал себя одиноким. Привыкнув к холостой жизни, он думал, что к нему на праздник соберутся лишь хозяева лавок с приказчиками да знакомые соседи-холостяки. Он и не предполагал, что среди гостей окажутся женщины! Правда, Хуню ухаживала за гостями, но ему было горько, что у него нет жены. Одна лишь дочь, да и та больше смахивает на мужика. Если бы у него был сын, он, конечно, давно бы снова женился, завел еще детей и под старость не чувствовал бы себя таким одиноким… Да, все у него есть, не хватает лишь сына. И чем старше он становится, тем меныпо надежды иметь его.

День рождения — радостное событие, а Лю Сые хотелось плакать. Как бы хорошо ни шли его дела, их некому продолжать. Для чего же тогда все это?

В первой половине дня Лю Сые с важным видом принимал поздравления и чувствовал себя героем. Но после полудня настроение у него испортилось. Глядя на детишек, которых принесли с собой женщины, он испытывал смешанное чувство восхищения и досады; он не решался приласкать детей и от этого еще больше выходил из себя. Ему хотелось дать волю своему гневу, но он сдерживался. Не затевать же скандал перед своими друзьями и родственниками! Скорее бы прошел этот день и кончились его мучения.

И еще одно обстоятельство испортило ему праздник. Утром, когда подали угощение для рикш, Сянцзы чуть не ввязался с ними в драку.

В восемь часов утра рикши сели за стол. В душе они роптали: вчера им оставили дневную выручку, но и сегодня все пришли не с пустыми руками — каждый принес какой-нибудь подарок: кто за десять, кто за сорок медяков. В обычные дни рикши — самые презренные люди, а Лю Сые — их хозяин и бог, но сегодня, думали рикши, они у него в гостях и он должен относиться к ним с уважением. А тут поел и изволь уходить, да еще коляски брать не разрешает! И это накануне Нового года!

Сянцзы хорошо знал, что его-то со двора не выгонят, по сел к столу вместе с рикшами, чтобы ничем от них не отличаться. К тому же после угощения ему надо было сразу приниматься за работу. И тут рикши выместили на нем свою досаду. Как только он подсел к ним, кто-то сказал:

— Эй, ты же у хозяина дорогой гость! С нами за столом тебе не место.

Сянцзы только ухмыльнулся — он отвык от шуточек рикш, и до него не сразу дошел смысл сказанного. Да и сами рикши не решались говорить открыто в присутствии Лю Сые — уж лучше наесться вдоволь! Правда, закусок им много не дали, зато в вине не отказывали — на то и праздник! И все, не сговариваясь, старались утопить свою обиду в вине. Одни напивались угрюмо, другие — смеясь и шутя. Сянцзы, не желая отставать от компании, тоже опрокинул несколько рюмок. Пили много. Глаза у всех налились кровью, языки развязались.

— Эй, Лото, а тебе здорово повезло! — сказал кто-то. — Ешь вдоволь, ухаживаешь за хозяйской дочкой. Скоро тебе не придется возить коляску. Быть помощником хозяина куда лучше!

Сянцзы начинал догадываться, о чем речь, но не принимал эти шутки близко к сердцу. Вернувшись в «Жэньхэчан», он отказался от своей мечты и во всем положился на судьбу. Пусть болтают, что вздумается, он все вытерпит. Но тут кто-то снова заговорил:

— Сянцзы выбрал легкую дорожку. Мы зарабатываем на жизнь своим горбом, а он… угождает хозяйке.

Все расхохотались. Сянцзы понимал, что над ним издеваются, по он привык сносить и не такие обиды. Стоило ли обращать внимание на какую-то болтовню! Однако его молчание еще больше раззадорило соседей, и один из них, подавшись вперед, крикнул:

— Сянцзы, когда станешь хозяином, не забудешь своих собратьев?

Сянцзы молчал.

— Что же ты молчишь, Лото?

— Как же я могу стать хозяином? — покраснев, тихо спросил Сянцзы.

— Очень просто! Стоит только свадебной музыке заиграть…

Сянцзы не сразу понял смысл этих слов, но чутье подсказало ему, что рикши намекают на его отношения с Хуню. Кровь отлила у него от лица. Он разом вспомнил все свои обиды, и ярость заполнила его душу. Он терпел все эти дни, но сейчас его терпению пришел конец. А тут еще кто-то, указывая на Сянцзы, подлил масла в огонь:

— А ты, оказывается, хитрец, Лото! Расчет у тебя тонкий. Ну, что молчишь, жених?