Избранное

Помещики условились передавать меня друг другу по очереди, так как в последнее время нанять иностранца было очень нелегко. Увидев, что физиономия у меня отнюдь не кошачья, они страшно перепугались, но затем распознали мою наивность и решили не приглашать меня на службу, а просто схватить. Как истые граждане Кошачьего государства, они были очень хитры и при необходимости способны на риск. Сейчас я понимаю, что, если бы я первым применил силу, они бы тотчас разбежались, но ни в коем, случае не оставили своих попыток. К тому же я не сумел бы найти никакой пищи. В общем я доволен, что тогда не выстрелил. Но с другой стороны, схватив меня, они утратили ко мне уважение, хотя продолжали трусить. Большой Скорпион и другие помещики сразу поняли, какую выгоду можно извлечь из моей наивности: не нужно договариваться со мной ни о каких условиях, достаточно давать немного еды. Вслед за этим изменилось и соотношение сил союзников: из общественной собственности я превратился в частную. Большой Скорпион был необычайно горд своим, успехом, так как предательство входит в их понимание свободы.

Они посадили меня закованным в лодку, а сами, боясь воды, побежали к хижине по тропинке. Если бы на полпути лодка перевернулась, виною было бы, разумеется, лишь мое собственное невезение. Лодка должна была сама уткнуться в отмель, недалеко от которой стояла хижина.

Водворив меня в хижину, они разошлись по домам есть дурманные листья. Носить подобную драгоценность с собой чрезвычайно опасно, поэтому люди-кошки предпочитают есть их дома. Предпринятое путешествие и так уже было величайшей жертвой со стороны помещиков.

Роща Большого Скорпиона находилась ближе других от моей импровизированной тюрьмы, но он вернулся ко мне не сразу. После дурманных листьев необходимо немного поспать. Большой Скорпион думал, что его соперники придут не скоро, их появление было для него полной неожиданностью. «Хорошо, что это искусство помогло!» — произнес он, восхищенно указывая на мой пистолет. Теперь он всякий непонятный предмет называл «искусством».

Я спросил, из чего были сделаны кандалы. Он пожал плечами и сказал, что их привезли из-за границы.

— За границей есть много полезных вещей, но подражание нам не к лицу: ведь наше государство самое древнее! — Большой Скорпион на секунду удовлетворенно закрыл рот. — Впрочем, когда отправляешься в путь, наручниками и кандалами запастись не мешает!

Я не понял, подсмеивается он надо мной или говорит серьезно. Сейчас меня интересовало, где он провел эту ночь, потому что в лесу не было заметно других хижин. Видимо, не желая отвечать на вопрос, он попросил у меня какое-нибудь «искусство», чтобы показать императору. Я дал ему спичку, подумав, что в свободном, обществе каждый должен иметь какую-нибудь тайну, и спросил только, есть ли у него семья. Он кивнул головой.

— Вот соберем дурманные листья и поедем ко мне домой.

— А где твой дом?

— В столице. Там живет император и много иностранцев. Ты сможешь увидеть своих друзей.

— Я прилетел с Земли и никого на Марсе не знаю!

— Все равно ты иностранец, а они всегда между собой дружат.

Продолжать объяснения было бесполезно. Лучше дождаться, когда будет закопчен сбор дурманных листьев, и поскорее отправиться в путь, чтобы собственными глазами взглянуть на Кошачий город.

7

Я считал, что никогда не смогу подружиться с Большим Скорпионом. Так считал я, а он, вероятно, искренне желал дружбы, но его искренность, как у всех людей-кошек, была весьма ограниченна. Он дружил только с теми, кого собирался использовать в своих интересах. В течение трех или четырех месяцев меня ни на минуту не оставляло желание разыскать хоть какие-то останки моего погибшего друга, но Большой Скорпион всячески мне препятствовал. С присущим ему эгоизмом он воображал, будто охрана его дурманных деревьев — единственная цель, ради которой я прилетел на Марс. О дружеском долге люди-кошки вообще, наверное, не имели понятия. Большой Скорпион все время твердил мне: «Ведь твой приятель умер, зачем, же смотреть на него?» Он скрывал от меня, в какой стороне упал корабль, и все время следил за мной. Я потихоньку искал дорогу, думая, что стоит пойти по берегу реки, как я найду обломки корабля, но каждый раз, когда я выходил из дурманной рощи, невесть откуда появлялся Большой Скорпион. Он никогда не пробовал принудить меня вернуться, а умел растрогать своими жалобами и причитаниями, будто слезливая вдова. Я понимал, что в душе он смеется надо мной, считает меня дураком, но ничего не мог с собой поделать. Я был почти готов уважать его. Конечно, я не полностью верил его жалобам и хотел убедиться во всем сам, однако он предусмотрел и это. В дурманной роще, кроме меня, жили еще какие-то существа, но едва я замечал их вдали и направлялся к ним, как они тут же исчезали — наверняка по приказу Большого Скорпиона.

Дурманные листья я решил больше не есть. Большой Скорпион отговаривал меня с исключительной мягкостью и искренностью!